Солдат до последнего дня. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 - Альбрехт Кессельринг Страница 24

При том что наши истребители, несмотря на уклонение английских пилотов от боевых столкновений, добились довольно существенных успехов, за них пришлось заплатить весьма дорогую цену. Потери английских ВВС составили около 500 машин из приблизительно 700 «харрикейнов» и «спитфайров», с которыми Британия вступила в конфронтацию с люфтваффе. За тот же период мы потеряли около 800 истребителей, бомбардировщиков и разведывательных самолетов. Причины, по которой наши потери были столь ощутимыми, я изложил выше. Аэрофотосъемка показала удовлетворительные результаты бомбардировки авиационных заводов в Ливерпуле, Бирмингеме, Ковентри, Теймсхейвене, Халле и т. д., а также ударов по таким портам, как Четэм, Ньюкасл и Ширнесс. Действия «штукасов» и «джабо» против британских кораблей и судов, за которыми я нередко имел возможность наблюдать из моего боевого штаба, также были исключительно успешными. Их эффективность была гораздо выше, чем в предыдущие месяцы, хотя их возможности и ограничивал сравнительно небольшой радиус действия одноместных боевых машин. Отчеты о результатах операций по постановке мин с воздуха не идут ни в какое сравнение с результатами действий бомбардировщиков, однако британцы оценили наши действия в этой сфере как довольно удачные. Об этом же мне постоянно докладывало командование 9-й авиагруппы.

Завоевав господство в воздухе в ограниченном районе и на короткое время в начале сентября, мы, однако, оказались не в состоянии удерживать его после того, как начали бомбардировки Лондона и прилегающих к нему территорий. Однако за пределами Британских островов мы чувствовали себя совершенно свободно, словно в мирное время, что указывало на явный недостаток мастерства у экипажей английских бомбардировщиков. Британская бомбардировочная авиация была не слишком хороша и как орудие защиты от вторжения; боевые качества «веллингтонов» были слишком низкими, а германская противовоздушная оборона – слишком сильной и опытной.

План первой фазы нашего авиаудара по Англии, который должен был предварять операцию «Морской лев», был с самого начала задуман неудачно. Когда германские и английские историки утверждают, что люфтваффе на первом этапе было нанесено поражение, что германские ВВС не смогли добиться господства в воздухе и что по этой причине вторжение пришлось отложить, подобная критика является совершенно безосновательной. Позвольте мне рассмотреть основные моменты происходивших тогда событий. Господство в воздухе в абсолютном смысле, то есть полное и безоговорочное преимущество, могло быть достигнуто лишь в том случае, если бы ВВС противника решились открыто помериться с нами силами. Однако этого не произошло. Тактику, применявшуюся самими британскими Королевскими ВВС, вряд ли можно считать доказательством их силы или превосходства; их летчики показали себя неплохими мастерами защитных действий, но не более того.

Первые воздушные бои ни в коем случае не были для нас неудачными. Поначалу наши потери в количественном отношении были примерно равны потерям противника. Английская оборона еще не была полностью организована, и к тому же первые столкновения продемонстрировали наше тактическое превосходство. Лишь итоги воздушных боев более позднего периода мы вынуждены были оценивать как ничью.

Наши авианалеты на военные заводы, морские порты, склады вполне вписывались в идею вторжения и произвели неоценимый психологический эффект, а также способствовали нанесению практического ущерба экономике противника. При проведении акции вторжения боевые части люфтваффе выполнили бы свою миссию, если бы те, кто планировал операцию «Морской лев», предприняли определенные шаги, необходимые для достижения хотя бы относительного, не говоря уже об абсолютном, господства в воздухе, если бы наши силы не были распылены и если бы боеготовность наших ВВС была восстановлена в полном объеме. Все эти условия прекрасным образом могли быть выполнены.

Британская стратегия сводилась исключительно к обороне островов, при осуществлении которой противник применял все свои технические знания и новые технические средства. Несколько неудачных ночных налетов на прибрежные районы Франции, предпринятых одиночными английскими бомбардировщиками, нисколько не изменили эту ситуацию. Они скорее свидетельствовали о том, что в случае проведения нами операции вторжения действия британской бомбардировочной авиации, скорее всего, были бы далеко не идеальными. Эти рейды англичан против германских военно-воздушных баз на оккупированной территории были всего лишь легкими, неопасными уколами. А вот бомбовые удары по немецким городам – это было куда серьезнее.

Начало битвы за воздушное пространство открыло новую главу в стратегии действий ВВС и заслуживает самого пристального внимания любого командира, представляющего этот вид вооруженных сил. Поскольку мне было запрещено лично участвовать в боевых действиях против англичан, я старался выполнять свои обязанности командующего, следуя за участниками боевых вылетов, когда они выходили за пределы контролируемого нами побережья пролива и направлялись в сторону побережья противника. Время от времени я все же пытался вмешаться в проведение той или иной операции. Что я делал постоянно, так это пытался уловить изменения в настроении наших людей, проводя переговоры с офицерами и экипажами, возвращавшимися на свои базы. Я изо всех сил старался быть в курсе того, о чем думают и что чувствуют мои подчиненные, что заботит их, и отдавал приказы с учетом этого. Впрочем, осмелюсь заметить, что временами эта моя привычка становилась чересчур навязчивой и надоедала летчикам. Я понял это, когда наши боевые части и подразделения начали взлетать для выполнения заданий с аэродромов, находящихся слишком далеко к северу и к югу от меня, чтобы я мог их опекать. И все же я думаю, что моя бдительность помогла сократить наши потери; ведь если я видел, что боевые порядки части или подразделения нарушены, я отдавал летчикам по радио приказ вернуться на базу. Похоже, и на этом, и на втором этапе воздушной битвы за Англию наши летчики опасались не столько противника, сколько своего зануды командующего!

* * *

В своей книге «Их звездный час» Черчилль утверждает, что Англия вынуждена была считаться с угрозой вторжения. Из этого можно сделать вывод, будто Германия явно склонялась к тому, чтобы пойти на этот риск. Однако, если верить Черчиллю, проведению операции воспрепятствовало то, что «немцы не смогли добиться господства в воздухе». Я согласен с Черчиллем в том, что основное противодействие идее вторжения исходило от немецких военно-морских сил, командование которых очень ясно осознавало оперативные сложности, которые возникли бы у него, если бы операция «Морской лев» состоялась. «…Безраздельное господство в воздухе над проливом, являвшееся необходимым оперативным условием вторжения, не было достигнуто». То, как Редер умудрился представить Гитлеру все аргументы против операции, добиваясь, чтобы она была отложена, а то и вовсе отменена, просто поразительно. Коротко говоря, выходило, что во всем виноваты ВВС. Между тем я лично целыми днями вел наблюдение за зоной пролива с моего командного пункта на мысе Гри-Не и при этом не видел никаких признаков того, что господство в воздухе принадлежало противнику. Я не видел явной и постоянной угрозы ни со стороны его военно-морских сил, ни с какой-либо другой. Это же подтверждали и мои летчики. (Здесь, возможно, имеет смысл упомянуть о том, что наши потери от воздушных атак англичан против наших небольших конвоев – понтонов и барж – между Сицилией и Тунисом, имевших место несколько позднее, были минимальными благодаря мощи нашей противовоздушной обороны.)