Руденко. Генеральный прокурор СССР - Александр Звягинцев Страница 24

Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени.

Говоря о деятельности советской делегации на Нюрнбергском процессе, нельзя опять не вспомнить Вышинского, занимавшего в то время пост заместителя наркома иностранных дел СССР. Союзники хорошо его знали и были уверены, что именно он приедет в Нюрнберг в роли Главного обвинителя от СССР. Но Сталин решил по-другому. Он посчитал, что Вышинский должен руководить советской делегацией из Москвы.

Здесь была создана комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по организации и руководству Нюрнбергским процессом и ее своеобразный исполнительный орган во главе с Вышинским. В него входили прокурор Союза ССР К. Т. Горшенин, председатель Верховного суда СССР И. Г. Голяков, нарком юстиции СССР Н. М. Рычков и три заместителя Л. П. Берии – В. Ф. Абакумов, Б. Р. Кобулов и В. Н. Меркулов.

Однако даже комиссия Политбюро не была последней инстанцией. Принятие ключевых решений было исключительной компетенцией И. В. Сталина. Косвенно об этом позволяет судить журнал записи лиц, посещавших его кремлевский кабинет. Например, в 1945 году Вышинский был у вождя 60 раз. Для сравнения: ровно столько в том же году приглашался к генералиссимусу начальник Генерального штаба А. И. Антонов. А, скажем, Г. К. Жуков в 1945 году встречался с верховным главнокомандующим лишь 11 раз.

Беседы Сталина с Вышинским были обстоятельными и нередко длились по два часа и более. Иногда Андрей Януарьевич заходил к вождю дважды в сутки.

Журнал посетителей дает представление о составе участников совещаний. Например, 6 января 1946 года с восьми до девяти часов вечера у Сталина были Прокурор СССР К. Т. Горшенин, Р. А. Руденко, Г. М. Маленков, А. А. Жданов, Л. П. Берия, В. М. Молотов. Неделю спустя, 13 января, к вождю одновременно зашли министр юстиции Н. М. Рычков, К. Т. Горшенин, Р. А. Руденко, В. М. Молотов, Л. П. Берия, А. А. Жданов, А. И. Микоян.

В том же 1946 году Молотов, Маленков, Жданов, Микоян, Берия, а также Вышинский и Деканозов совещались у Сталина 5 и 19 апреля, 17 мая, 13 июня, причем 17 мая заседание длилось почти четыре часа.

Всё говорит о том, что Сталин уделял Нюрнбергскому процессу огромное внимание.

Вскоре после того как в Лондоне 8 августа 1945 года в торжественной обстановке произошло подписание соглашения между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции о судебном преследовании и наказании главных военных преступников и учреждении Международного военного трибунала, начал свою работу Комитет главных обвинителей по подготовке процесса. От Советского Союза – Роман Андреевич Руденко, от США – Роберт Джексон, от Великобритании – генеральный прокурор сэр Хартли Шоукросс, от Франции – Ф. де Ментон, позже на процессе его заменил Ш. де Риб.

Коллеги и соратники

Роберт Хауорт Джексон (1892–1954) – видный специалист в области права, государственный деятель. Родился 13 февраля 1892 года в штате Пенсильвания. В 1913 году занялся частной юридической практикой в Джеймстауне, штат Нью-Йорк, и довольно быстро стал заметной фигурой в нью-йоркских апелляционных судах. Отличался независимостью и прямотой суждений.

В 1934–1938 годах – генеральный советник департамента налогов и сборов, помощник министра юстиции США. Поддерживая политику президента Рузвельта, активно проводил антимонопольные мероприятия. С 1938 года – заместитель министра юстиции. В январе 1940 года назначен министром юстиции и помощником президента Рузвельта. Джексон становится популярной фигурой. Пресса называла его в числе возможных кандидатов в президенты. С июля 1941 года – член Верховного суда США.

Джексон возглавлял делегацию США на встрече союзников в Лондоне по созданию Международного военного трибунала. В Нюрнбергском процессе участвовал как Главный обвинитель от США. В ходе заседаний занимал активную позицию, демонстрировал четкие представления о правосудии и справедливости.

Джексон предупреждал, что никакие судебные процессы не обезопасят человечество, если в новых условиях будет проводиться старая политика в германском вопросе. Во вступительной речи на процессе, произнесенной 21 ноября 1945 года, он отметил: «Преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительные последствия, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, так как она погибнет, если они повторятся».

Вот что рассказывал на проходившей в ноябре 2006 года в Москве научной конференции, посвященной Нюрнбергскому процессу, известный американский правовед, профессор Джон К. Барретт:

«С учетом того факта, что эта важная конференция проводится в Москве, кажется целесообразным особенно выделить некоторые аспекты взаимоотношений судьи Джексона с его советскими союзниками и коллегами, как с прокурорами, так и с судьями в ходе Нюрнбергского процесса.

Будучи в Лондоне, Джексон встретился со своими советскими коллегами, главным образом с генералом Ионой Никитченко и профессором Ароном Наумовичем Трайниным, представляющими политико-правовую систему, которая в корне отличалась от его собственной и полученного военного опыта. Он считал их, без сомнения, талантливыми и уважаемыми союзниками. Джексон практически сразу понял, что представители Советского Союза, находясь в Лондоне, не имели той огромной власти и полномочий, которые были у него. Их выжидательная позиция, которую они часто занимали, была связана, как казалось Джексону, с ожиданием инструкций из Москвы. У них также были иные представления по фундаментальным вопросам – положение СССР о том, что суд – это согласованное наказание и желание СССР проводить процесс в секторе оккупированной Германии, контролируемом этой страной, – эти два принципиальных вопроса вызвали основные разногласия и споры. Но спор имел место, и Джексон относился к этому как к реальной и иногда удивляющей информации. Например, позже Джексон писал, что «испытал нечто наподобие шока… услышав, как российская делегация отзывается о нашей англо-американской практике [обвинения], считая ее несправедливой по отношению к подсудимым. Они приводили следующий довод: мы предъявляем обвинения в общих чертах и затем представляем доказательства на суде. Их подход требует, чтобы при предъявлении обвинения обвиняемому были предоставлены все доказательства, использованные против него, как документы, так и показания свидетелей. Обвинительный акт в такой форме превращается в доказательственный документ. Таким образом, три судебных разбирательства становятся не столько делом изложения доказательств обвинительного акта, сколько попыткой подсудимого опровергнуть доказательства, изложенные в обвинительном акте. Таким образом, они полагают, что… англо-американская система права кажется им несправедливой, так как она не дает подсудимому представления о полном объеме доказательств, собранных против него. Когда мы представляем их в суде, то многие могут быть удивлены и, возможно, не смогут адекватно отреагировать, поскольку слишком поздно предпринимать какие-либо действия. Считается, что наш подход превращает уголовное судопроизводство в игру. В этой критике определенно есть рациональное зерно».

Джексон полагает, что состоявшееся в Лондоне соглашение по-настоящему объединяет и моделирует доброе международное сотрудничество, которое могло бы служить альтернативой опасности годам «холодной войны», имевшим место после Нюрнберга.