Путешествие по Сибири и Ледовитому морю - Фердинанд Врангель Страница 24

Лаптев отправился 20-го числа к западу, навстречу штурману Челюскину, производившему опись берега от реки Пясины к востоку; в полдень того же дня определил широту 75°33'; 21-го приехал к скалистому мысу, где определил широту 75°49' и отклонение компаса два румба восточное; продолжал описывать берег, следуя вдоль него по льду, который, по-видимому, летом был неподвижен; берег местами крутой, местами отлогий; в полдень 24-го по наблюдению широта места 76°38'.

Проехав три версты к SW и удостоверившись, что направление берега идет к югу, лейтенант Лаптев поставил маяк на приметном месте, от которого в 17-ти верстах проехал к маяку, построенному геодезистом Чекинымв 1740 году. 26-го широта по наблюдению определена 76°23'; в этом месте нашли довольно много плавнику; на восточном берегу его не видно. 29-го по наблюдению широта найдена 75°37', а июня 1-го 75°21'; берег возвышенный и на нем отлогие горы. 2-го июня лейтенант Лаптев встретился с штурманом Челюскиным и с ним продолжал путь вдоль берега до устья реки Пясины, где находится тунгусское жилье. Прибыв к нему 10-го июня, определили широту места 73°39' (на подлинной карте штурмана Минина устье этой реки в широте 73°38'), а отклонение компаса 21°00' восточное. Лаптев на пути видел маяк, поставленный Мининым, и в лабазах оставлял съестные припасы для геодезиста Чекина.

На другой день по прибытии к жилью лейтенант Лаптев отправил штурмана Челюскина берегом к Енисею, а сам за худостью собак остался весновать.

Штурман Челюскин прибыл 29-го июля на устье реки Енисея, продолжал путь вверх реки, 4-го августа соединился с лейтенантом Лаптевым, который от устья реки Пясины приехал прямым путем через тундру. Августа 11-го сошлись со всей командой, которая ожидала начальника в устье реки Дудина, впадающей в Енисей в широте 69°40'. К неудовольствию Лаптева, весьма неожиданно встретил его и геодезист Чекин, который из-за недостатка в разных припасах вынужден был возвратиться к Хатанге, откуда прямым путем приехал к реке Дудина. 29-го августа все прибыли в город Мангазею, где остались зимовать.

Лейтенант Лаптев, желая завершить опись берега, простирающегося к западу от мыса Св. Фаддея, отправил декабря 4-го штурмана Челюскина на пяти нартах и 8-го февраля 1842 года выехал из Мангазеи на пяти нартах для произведения описи.

Лейтенант Лаптев возвратился в Мангазею 16-го июля, не приобщив к прежней описи ничего нового; штурман Челюскин приехал к мысу Св. Фаддея 1-го мая и, занимаясь описью берега, удостоверился, что мыс Св. Фаддея не является самой северной оконечностью Азии; однако, хотя и объехал он часть берега, которая до того времени не была описана, но так как не произведено наблюдений для определения широт и опись была весьма поверхностная, то о положении этого берега знаем только, что он омывается океаном, не соединяясь ни с какой неизвестной, к северу лежащей землей; из журнала Челюскина не видно даже счислимой широты самой северной оконечности этого берега. Мая 15-го, находясь на описанном прежде берегу, Челюскин приехал через тундру к ближним якутам и 20-го июля соединился с лейтенантом Лаптевым в Мангазее.

Лейтенант Лаптев, со всеми состоявшими под его начальством, отправился из Мангазеи вверх по реке, производил опись ее до города Енисейска, куда прибыл 27-го августа, и потом поехал в С.-Петербург для личного донесения Адмиралтейств-Коллегии о своем путешествии.

1735 года, августа 9-го, лейтенант Ласиниус, расставшись при устье реки Лены с лейтенантом Прончищевым, шел к востоку; 13-го числа встретил льды, между которыми с великим трудам подвигался вперед; 18-го августа, видя невозможность продолжать путь далее за множеством льда, вынужден был с совета своих подчиненных зайти в реку Хариулах, от восточного устья Лены, называемого Быковским протоком, в 120-ти верстах, где и расположился зимовать. В этом месте нашли много выкидного леса и построили с разными отделениями избу, в которой поместилась вся команда.

В продолжение зимы от тесноты жилья и малого движения все подверглись цинготной болезни, и она к весне так усилилась, что большая часть и сам Ласиниус умерли; остались в живых из 52-х человек только священник, подштурман и семь матросов. Командор Беринг, узнав о смерти лейтенанта Ласиниуса и его спутников, послал из Якутска к реке Хариулах штурмана Щербина и 14 человек служителей; они приехали к месту зимовки 4-го июня 1736 года, нашли всех оставшихся людей зараженными цингой и к службе неспособными, почему Щербин отправил их в Якутск. Между тем командор Беринг вместо лейтенанта Ласиниуса определил командиром на бот «Иркутск» лейтенанта Дмитрия Лаптева, который со всеми, под его начальство назначенными из Якутска, на дощаниках, нагруженных потребным количеством провианта, отправился вниз рекой Леной. Когда вышел он в Ледовитое море, непроходимые льды не позволили ему продолжать путь далее; он оставил у Быковского устья дощаники, и на легких лодках возле берега пробирался между льдами к реке Хариулах, где находился бот. 18-го июля начали подготавливать его для предназначенного плавания.

30-го лейтенант Лаптев вышел в Ледовитое море и для забрания с оставленных им дощаников провианта направил путь к устью Лены. По морю носило множество льда, между которым с большим трудом пробрался он к Быковскому устью, перегрузил с дощаников на бот провизию и 11-го августа отправился по Ледовитому морю на восток вдоль берега; два дня шел между льдов; на третий день бот был окружен со всех сторон льдами, которые сдвинувшись зажали его так, что невозможно было управлять. В этом положении бот носило по морю до 15-го августа; тогда льды несколько раздвинулись.

Мореплаватели наши, видя невозможность продолжать путь далее, решились, с общего совета, возвратиться к устью Лены. Августа 22-го вошли в устье Быковского протока, по которому с большим трудом продолжали плавание и, отыскивая фарватер, становились на мель. 27-го усмотрели по Полярной звезде отклонение компаса 3°00' восточное «и в тот же день вступили в реку близ так называемого Столба», где глубина была 20, 15, 10 сажен, а далее вверх реки, по фарватеру 5, 3, 2 сажени, 6-го сентября вошли в реку Хуматорки, где остались зимовать. Вскоре после того понесло по реке густой лед, и 8-го числа Лена им покрылась. Во время зимы у многих из служителей оказалась цинга, от которой избавлялись движением и декоктом из коры и шишек кедрового кустарника.

Лейтенант Лаптев послал к командору Берингу, находившемуся в Якутске, донесение о своем плавании и невозможности пройти по Ледовитому морю около мысов Борго ^[52] и Святого ^[53], простирающихся между реками Леной и Индигиркой далее прочих к северу; стоявшие около этих мысов сплошные льды препятствовали идти далее. Якуты уверяли, что льды никогда не относит от берегов. Лаптев доносил, что все покушения, которые впредь предприняты будут, почитает он тщетными, потому просил позволения возвратиться с дубель-шлюпкой в Якутск; командор Беринг позволил ему это исполнить.