Вермахт у ворот Москвы - Михаил Мягков Страница 24

На северном фланге ГА «Центр» продолжали развиваться операции 57-го немецкого корпуса 9-й армии (имевшего в составе 19-ю и 20-ю танковые дивизии), временно подчиненного в оперативном отношении ГА «Север». Корпус имел цель наладить взаимодействие между 16-й и 9-й армиями вермахта ^[173].

Северный фланг предстоящего наступления на Москву в конце сентября 1941 г. не переставал беспокоить командующего ГА «Центр». Стойкая оборона советских соединений западнее Валдайской возвышенности и условия той местности препятствовали продвижению сил 16-й армии (ГА «Север»), которые должны были помочь группировке фон Бока в наступлении на Москву. К середине сентября 1941 г. ГА «Север» сумела форсировать р. Ловать, захватить Демянск и выйти на подступы к Осташкову. Но в то же время, германская разведка отметила переброску восьми советских дивизий на фланги ГА «Центр», в том числе на ее стык с ГА «Север»; укрепление оборонительной системы на Валдайской возвышенности ^[174].

Вопрос о поддержке наступления на Москву со стороны группы армий «Север» неоднократно обсуждался между главным командованием сухопутных войск и штабом фон Бока. Однако командующему ГА «Центр» пришлось сильно разочароваться. В соответствии с приказом ОКХ № 1494/41 от 10 сентября 1941 г., группа армий фон Лееба освобождалась от задач по поддержанию тесной связи с северным флангом 9-й армии. Основанием для такого приказа послужила именно непростая ситуация, которая сложилась тогда на правом фланге ГА «Север» ^[175].

Фон Бок, узнав об этом решении, сильно усомнился возможно ли будет вообще осуществить охват противника. Почти немедленно он послал ответную телеграмму в ОКХ, в которой попытался выразить свой протест: «…Командование группы армий на основании поступившей директивы фюрера от 6 сентября 1941 г. рассчитывало на поддержку при наступлении со стороны группы армий “Север”… Такая поддержка делается невозможной. Приказ о двойном охвате противника делается необоснованным, фронтальное наступление 9-й армии усложняется настолько, что, учитывая снизившуюся в результате тяжелых оборонительных боев боеспособность соединений армии, стоит серьезно взвесить можно ли еще в этих условиях осуществлять наступление…» ^[176]

12 сентября в новой телеграмме в штаб ГА «Центр» Браухич успокоил Бока довольно своеобразным способом, выразив надежду, что «при тщательной подготовке и благодаря умелому и опытному командованию поставленная цель будет выполнена» ^[177]. Однако 19 сентября 1941 г. ОКХ вновь поставило фон Бока в известность, что «силы 16-й армии будут, вероятно, полностью заняты южнее оз. Ильмень по отражению вероятного наступления противника…» и, следовательно, в атаке участия принимать не будут ^[178].

Фон Бок хорошо знал, что забота о флангах является одной из основных задач в предстоящем наступлении. И если на южном фланге ситуация складывалась более или менее приемлемая, то на северном теперь можно было ждать значительных осложнений.

В то же время в полосе самой ГА «Центр» немецкая разведка наблюдала сокращение наступательной активности советских Западного и Резервного фронтов. Отдел по изучению иностранных армий Востока генштаба ОКХ 15 сентября 1941 г. отметил в своей ежедневной сводке: «… Советские пленные офицеры (захваченные на участке фронта ГА «Центр». – М. М.) говорят о переходе к обороне. Дальнейшие планы русского командования пока не ясны… Следует учитывать возможность, что в ближайшие дни русские произведут перегруппировку к обороне и, возможно, снимут часть сил с фронта перед ГА “Центр”» ^[179].

Положение на московском направлении в середине сентября 1941 г. более или менее стабилизировалось. Части Западного, Резервного и Брянского фронтов пополнялись личным составом и техникой. Несмотря на тяжелейшие потери июля – начала августа 1941 г. войска Красной армии, прикрывавшие путь на Москву, не только не утратили своей боеспособности, но и продолжали ее наращивать. В августе-сентябре 1941 г., с прибытием на фронт свежих сил, ими было проведено ряд частных наступательных операций. 6 сентября 1941 г. войска 24-й армии (командующий генерал-майор К. Ракутин) выбили немцев из Ельни. Освобождение этого города имело для Красной армии огромное значение как в военном, так и в моральном плане: во-первых, устранялся опасный плацдарм для наступления на Москву; во-вторых, советские бойцы воспрянули духом, они увидели, что врага можно успешно бить и гнать на запад. Взятие Ельни, по сути дела, являлось первой серьезной и удачно проведенной наступательной операцией Красной армии.

Хотя накал сражений в полосе ГА «Центр» несколько снизился, офицеры в боевых частях все чаще стали отмечать усталость военнослужащих вермахта. Отсутствие продвижения вперед, тяжелые условия фронтового быта, ежедневные неизбежные потери тяжело воспринимались германскими солдатами, привыкшими до этого к легким победам. Так, 268-я пехотная дивизия, согласно отчета офицера связи ОКХ при штабе ГА «Центр», потеряла к середине сентября 1941 г. уже 2 684 чел. убитыми и ранеными, но отдыха с начала кампании так и не получала. Личный состав дивизии «продолжал ютиться в землянках… почти не спал по ночам, завшивел… 45 % ее военнослужащих имели заболевания кишечника, у 15 % – заболевания с лихорадочными явлениями…» ^[180] Большие потери имели место и в других немецких соединениях.

В период подготовки «Тайфуна» германское командование было сильно обеспокоено тем, что до начала холодного времени года осталось не так уж много времени. Однако фон Браухич полагался на «умелое и опытное командование», имея в виду штаб ГА «Центр» и лично фельдмаршала фон Бока, и надеялся, что тот способен в сжатые сроки добиться победы в сражении. После разгрома окруженных советских войск о сопротивлении Красной армии, по мнению ОКХ, можно было забыть.

Здесь уместно будет сказать несколько слов о самом Федоре Боке, который до этого времени успешно руководил операциями вверенной ему группы. Личность командующего чрезвычайно точно подходила для осуществления агрессивных намерений германской военной машины и отражала настроения высокопоставленных представителей немецкого офицерского корпуса, воспитанных в духе прусских военных традиций. Характер этого полководца сыграл определенную роль в осуществлении наступления на советскую столицу.

Федор Бок родился в старинном немецком городе Кюстрин, на реке Одер, казармы которого помнили еще времена Фридриха Великого. Отец его был прусским генералом. С детства впитав в себя страсть к военному делу, Ф. Бок поставил себе главную цель жизни – во чтобы то ни стало достичь высших армейских должностей. Он окончил военную академию, служил в генеральном штабе, а в годы Первой мировой войны участвовал в сражениях на Сомме и при Камбре, был старшим офицером генштаба при 200-й пехотной дивизии. После войны занимал ряд командных должностей в рейхсвере, быстро продвигаясь вверх по служебной лестнице. Будучи сотрудником Х. фон Секта, участвовал в деятельности «черного рейхсвера». Фон Бок не был противником нацизма и, в результате, оказался вполне подходящим человеком для фюрера. Необходимо отметить, что никто из сослуживцев фон Бока его особенно не любил, а тот, в свою очередь, не шевелил и пальцем, чтобы помочь кому-либо из своих коллег, оказавшемуся в трудной ситуации. Ф. Бок открыто выражал свое презрение ко всем штатским и не любил австрийцев.