Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров Страница 24

В итоге получалось, что численным превосходством русские почти не обладали. В двух армиях насчитывалось 254 батальона пехоты, 196 эскадронов конницы, 1140 орудий (из них всего 24 тяжелых), 20–30 аэропланов и 1 дирижабль. У немцев было 199 батальонов, 89 эскадронов, 1044 орудия (из них 188 тяжелых), 36 самолетов и 18 дирижаблей. Впрочем, применявшийся в Первую мировую войну подсчет сил по батальонам к тому времени уже устарел. Основой боя стал не штыковой удар этими самыми батальонами, а огневая мощь. Поэтому правильнее будет оценка по дивизиям, введенная во всех армиях позже. С этой точки зрения русская дивизия, включавшая 16 батальонов, примерно соответствовала по силам германской — из 12 батальонов, но лучше оснащенной артиллерией. У Притвица было 15 пехотных дивизий, а в обеих противостоящих ему армиях — 17,5. Но после того, как часть сил раздергали в 9-ю армию, осталось 13 дивизий. Правда, у русских, был заметный перевес в кавалерии, но в лесах и болотах Восточной Пруссии действовать ей было очень неудобно.

Восточно-Прусская операция

А изначальные планы у немцев тоже нарушились. Директива Мольтке разрешала оставить Пруссию, не принимать бой с превосходящими силами противника и отходить за Вислу. Но… Кенигсберг являлся как бы сердцем империи, местом коронации прусских королей! Здесь была родина большинства генералов, их поместья. Личный состав 8-й армии был, в основном, местным. А с начала войны в Германии развернулась бешеная пропагандистская кампания, русских изображали кровожадными дикарями, всюду расклеивались плакаты с ужасными рожами казаков, призывами «спасти Пруссию от славянских орд». Их читали солдаты, население уповало на них. Как же тут отступать без боя? Да и из Берлина пошли новые указания, что бросать Пруссию все же не стоит. Решение подсказали сотрудники штаба 8-й армии Грюнерт и Гоффман. Они верно определили, что русские армии будут действовать не одновременно, и предложили разбить их по очереди.

Первой должна была выступить 1-я или Неманская армия. Командовал ею генерал от инфантерии Павел Карлович Ренненкампф. Это был умелый и боевой военачальник. Отличился в китайской войне. Будучи начальником штаба Забайкальского округа, сформировал отряд казаков и совершил дерзкий рейд по Маньчжурии. Прошел с боями 500 км, с несколькими казачьими сотнями внезапными налетами брал города, разоружал огромные гарнизоны. Спас тысячи русских рабочих и членов их семей, китайцы приговорили их к смерти, но успели казнить лишь первые партии. Ренненкампф был произведен в генералы, удостоен орденов Св. Георгия IV и III степени. На японской войне он командовал Забайкальской казачьей дивизией и сводным корпусом. Участвовал во многих сражениях, совершал блестящие рейды в тыл врага. Потом, возглавив отряд из 2 дивизий, решительно подавил революционные беспорядки вдоль железной дороги Харбин — Чита (за что его возненавидели либералы).

С 1913 г. Ренненкампф командовал войсками Виленского округа, хорошо знал свои войска и театр предстоящих действий. Армия у него была небольшая, 3 пехотных корпуса, но много конницы — 5,5 дивизии. 14 августа кавдивизия генерала Гурко, совершила разведывательный рейд в Пруссию. Хотя разведать ничего не удалось. Оказалось, что у немцев отработана система оповещения, в ней участвовало все население. То там, то здесь поднимались дымы — жители зажигали кучи соломы, показывая продвижение русских. А мальчишкам 12–14 лет были выданы велосипеды, они служили посыльными. Дивизия неприятелей не встретила — предупрежденные, они уходили. Поймали лишь нескольких солдат-разведчиков, переодетых в крестьянские и женские костюмы. Гурко докладывал, что многих наверняка не поймали: «Нельзя же было задирать юбки каждой женщине в Восточной Пруссии».

17 августа пересекла границу вся 1-я армия. Она двигалась на 60-километровом фронте, на северном крыле — 20-й корпус, южнее — 3-й, еще южнее 4-й. Кавалерия располагалась по флангам. На правом цвет гвардии, корпус Хана Нахичеванского из 4 дивизий. Там же двигалась конная бригада Орнановского. Левый фланг прикрывала группа Гурко из кавдивизии и стрелковой бригады. Но если немцы позаботились о системе оповещения, то разведка у них была поставлена плохо. О реальных русских силах они не знали. Притвиц и впрямь мог ударить первым и сорвать наступление, а то и разбить наши войска, пока они собирались на исходных рубежах. Однако немцы пассивно выжидали, и только после того, как 1-я армия устремилась вперед, начали выдвигаться навстречу.

Против 2-й русской армии был оставлен заслон, 20-й корпус генерала Шольца и ландверные бригады. По расчетам Грюнерта и Гоффмана, этой армии требовалось 6 дней, чтобы изготовиться и дойти до расположения немцев. Значит, за 6 дней нужно было разбить 1-ю армию, а потом перенацелиться на 2-ю. Бой было решено дать в районе г. Гумбиннена в 40 км от границы. На северный фланг направлялся 1-й корпус Франсуа с кавалерийской дивизией, правее его — 17-й Макензена, еще правее — 1-й резервный фон Белова. Но самонадеянный и взбалмошный командир 1-го корпуса Франсуа вздумал проявить себя поярче, возле Гумбиннена не остановился и рванул вперед основных сил, собирался сам атаковать русских. Притвиц слал ему приказы вернуться, он не слушался. Заявлял: «Чем ближе к России, тем меньше опасность для германской территории».

Наши части он обнаружил у городка Шталлупенен в 8 км от границы. 3-й русский корпус опередил остальные. Неприятель не показывался, немецкие деревни были брошены. Командиры успокоились, полки шли колоннами, без разведки и охранения. Для Франсуа это было настоящим подарком, он нацелился во фланг 27-й пехотной дивизии. Причем был убежден, что наносит удар по северному флангу всего русского фронта (хотя правее 27-й шла 25-я дивизия того же корпуса, а еще правее — 20-й корпус). Авангардный Оренбургский полк попал вдруг под шквальный огонь пулеметов, броневиков и 5 артиллерийских батарей, на него обрушилась бригада германской пехоты. Погиб командир полка, подразделения стали откатываться назад.

В штабе 8-й армии узнали, что Франсуа самовольно ввязался в драку, и были в бешенстве, приказывали немедленно отойти. Он заносчиво ответил: «Сообщите генералу фон Притвицу, что генерал Франсуа прекратит бой, когда разобьет русских». Донес о победе, 3 тыс. пленных. Это он в несколько раз преувеличил количество наших раненых, оставшихся на поле боя. Но отступившие русские опомнились от неожиданности и перешли в контратаку. А соседняя 25-я дивизия, о которой Франсуа не подозревал, поспешила на шум сражения и вышла ему во фланг. Взяли Шталлупенен, отбили раненых. Противник поспешно бежал, бросив собственных раненых. Нашим воинам достались 7 немецких орудий, большие обозы.

Обнаружив, что дальнейшая дорога открыта, Ренненкапмф 19 августа отправил в рейд по тылам врага конный корпус Хана Нахичеванского, поставил ему задачу погромить коммуникации. Но замысел сразу скомкался. Немцы узнали о рейде, по железной дороге перебросили наперерез ландверную бригаду. А Хан Нахичеванский вместо того, чтобы обойти ее и как следует прошерстить неприятеля, полез в бой. Ведь это была лейб-гвардия! В ней служили представители самых знатных семей, они с молоком матерей и родословными отцов впитали традиции воинской славы. Разве могли они пройти мимо немцев? На пространстве 10 км четыре дивизии спешились и атаковали в лоб. В полный рост, не пригибаясь, каждый демонстрировал презрение к опасности. Кавалергарды маршировали, как на параде, без выстрелов, командир полка князь Долгоруков возглавил атаку с сигарой в зубах.