Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци Страница 24

– Это ничего не даст.

Джорди выбежал из кухни. В коридоре послышались крики, затем тяжело хлопнула входная дверь. Адель и Нони переглянулись.

– Ох, maman…

– Ох, Нони.

* * *

– Дорогая, что случилось? Мне тяжело видеть тебя такой опечаленной. Пожалуйста, расскажи, в чем причина.

– Кит категорически отказывается встречаться со мной. – Глаза Селии распухли от слез. – Я этого не выдержу. Честное слово, не выдержу. Я так его люблю и…

– Продолжай.

– Нет, не могу.

Разве она могла рассказать мужу о своем желании откровенно поговорить с Китом и объяснить истинные причины, заставившие ее выйти за Банни Ардена? Тяжелые, мучительные причины. А Кит не желал ничего слушать, упорно отклоняя ее приглашения.

– Селия, постепенно он все поймет. Обязательно поймет. Он еще молод. Потом образумится, поведет себя по-взрослому.

– Банни, он уже не мальчик. – Селия вытерла глаза и потянулась за сигаретой. – Ему тридцать три. И он очень жесткий. Всегда был таким.

– И он же твой самый любимый ребенок.

– Что? Разумеется, нет.

Да, Кит был ее самым любимым ребенком. Самым младшим, самым красивым, умным, обаятельным. Любившим ее крепче всех. И…

– Селия, он твой любимец. Уж мне-то ты можешь в этом признаться. Тебе нечего стыдиться. Любой дурак видит, что с Джайлзом вы никогда не ладили. И близняшки больше любили друг друга, чем тебя. А Кит был твоим сердцем, Селия, и я ничуть этому не удивляюсь. Я помню его совсем малышом. Он сидел у тебя на коленях, говорил, какая ты красивая, а ты смеялась.

– Теперь бы он не сказал мне, что я красивая, – вздохнула Селия, пытаясь улыбнуться.

– Не печалься. Я же говорю, постепенно он образумится.

– Банни, не надо мне это без конца повторять.

Тон Селии был резким. Лорд Арден с беспокойством посмотрел на нее. Селия все чаще разговаривала с ним в таком тоне. А ведь пока они не поженились, она себе такого не позволяла. Лорд Арден решил съездить в клуб. Пусть побудет одна, успокоится. А когда придет в себя, он ее обрадует поездкой в Вену, где они будут слушать Марию Каллас. Это отвлечет Селию от ее беспокойного семейства. Поездка и изящная вещица, которую он видел в витрине «Эспри». Обычно лорд Арден не жаловал современные ювелирные украшения, но тот браслет с бриллиантами и сапфирами ему понравился. Браслет был очень широким, почти как манжета. Надо будет по пути в клуб зайти и купить эту штучку.

* * *

Уход Кита из «Литтонс» был весьма неприятным событием. Кит оказался прав. Он очень хорошо знал Селию и своим уходом нанес ей сильнейший удар. Она могла физически не появляться в издательстве, но все равно оставалась неотъемлемой частью «Литтонс». Это было ее детище, столь же дорогое, как каждый из ее детей. И Кит тоже был частью этого мира. «Литтонс» создало его, как всякое хорошее издательство создает своих авторов. Авторы могут писать гениальные вещи, но этого мало. Рукописи надо превратить в книги, а книги – умело представить, заинтересовав читателей. То же и с авторами. Их тоже надо представлять читательской аудитории, строить им репутацию, следить за их будущим. Первая книга Кита была очень талантливой, остроумной, с прекрасным сюжетом. Но чтобы читатели встретили ее на ура, ей требовалась заботливая и вдумчивая редакторская рука. Ей требовались соответствующие одежды. Только все вместе обеспечило «первенцу» Кита сумасшедший успех. И этот успех ему подарило «Литтонс», созданное его матерью. Кит получил то же, что получали другие авторы: абсолютную заботу о качестве, пристальное внимание к деталям и интуитивно точно выбранный момент для публикации. В других руках роман «Правь, дитя!» был бы другой книгой, а Кристофер Литтон стал бы другим автором. Возможно, не менее успешным, но другим. Он доверил «Литтонс» принять роды его писательской карьеры. Теперь он отказывался от своих «акушеров». Отказывался от нее, своей матери. Его уход из издательства одновременно был и отказом от нее. Хорошо зная сына, Селия сразу это поняла. Поначалу она, хотя и безуспешно, пыталась тешить себя иллюзиями, будто его уход был продиктован семейной лояльностью. Но потом Кит прислал ей письмо, напечатанное на его специальной машинке. В этом письме он заявлял, что более не желает поддерживать с ней никаких контактов.

Издательство и после твоего ухода продолжают связывать с твоим именем, а поскольку это является неоспоримой правдой, я не хочу иметь ничего общего ни с издательством, ни с тобой. Пожалуйста, не звони мне и не пытайся со мной встретиться. Я действительно этого не хочу.

Даже конец письма подчеркивал его отказ. Подписи не было. Вместо знакомых каракулей машинка выстучала официальное «Кристофер Литтон».

Селия смотрела на машинописные буквы и пыталась утешаться мыслью, что в чем-то Кит так и остался ребенком.

* * *

Поначалу Селия думала, что Кит одумается и согласится встретиться с ней. Тогда она сумеет хотя бы что-то ему объяснить. Но ее письма возвращались обратно. Их было три, и каждое – все более настойчивое и отчаянное. Кит отказывался говорить с ней по телефону и отклонял все ее приглашения. Третье, как чувствовала сама Селия, было последним.

«Кит, я тебя умоляю, – писала она, – приезжай ко мне. Я очень хочу попытаться все тебе объяснить. Я не могу допустить, чтобы ты ушел, не услышав моих объяснений».

На это письмо она получила лаконичный ответ. Напоминание, что ушел вовсе не он, а она сама… В тот день Селия наконец признала свое поражение.

Она потеряла Кита и не знала, как ей справиться с потерей.