Великий Линкольн - Борис Тененбаум Страница 24

I

Никогда еще за всю историю США не было в стране столь необычайной президентской кампании, как та, что началась в июне 1860 года. Дело было не только в том, что в ней участвовало четыре человека, но и в том, что обычное состязание в популярности кандидатов само по себе распалось на два отдельных процесса: один – на Севере и другой – на Юге.

Противником Линкольна в северных штатах оказался его старый знакомый, сенатор от Иллинойса, Стивен Дуглас. Но на Юге никто не обращал внимания ни на того, ни на другого. Демократическая партия раскололась на демократов северных, которые пошли за Дугласом, и на демократов южных, лидером которых был избран Брекинридж, вице-президент в уходящей администрации Бьюкенена. Против него выступал Белл, глава южан-унионистов. Шансов у них не было никаких, как, впрочем, и программы. Они просто стояли за «сохранение Союза…», никаких прочих подробностей не прибавляя, – а в подробностях-то и было все дело.

Страна оказалась расколота настолько, что в десяти из пятнадцати рабовладельческих штатов Юга республиканцы не то что не вели избирательной кампании, но даже не смели там и показаться.

Практика вываливания сильно непопулярных личностей в смоле и в перьях с торжественным их выносом за пределы городской черты широко распространена – и это было бы самым мягким обращением, на которое они могли рассчитывать.

B принципе могло бы случиться и что-нибудь похуже – вроде импровизированной виселицы, например. В оставшихся пяти штатах Линкольн набрал не больше 4 % голосов, в основном в Миссури, вокруг Сент-Луиса. Кандидат южан, Брекинридж, показал почти зеркально отраженные результаты в свободных штатах – за него проголосовало не больше 5 % населения, в основном в Калифорнии и в Орегоне. В итоге он только испортил шансы северных демократов Дугласа, отняв у них нужные им голоса. Линкольн выиграл во всех свободных штатах, кроме Нью-Джерси, – там большинство проголосовало за Стивена Дугласа.

Выборы были необычны и еще в одном отношении. Согласно существовавшей традиции сам кандидат в президенты в избирательной кампании не участвовал. Идея такого неучастия заключалась в том, что негоже политику самому добиваться самого высокого поста во всей исполнительной ветви власти, – он должен был в молчании ожидать, на кого падет выбор народа. Линкольн так и сделал – он буквально заперся в своем доме в Спрингфилде и с представителями прессы встречаться отказывался.

Стивен Дуглас, изобретательный, как всегда, отверг старый обычай и колесил по стране в надежде переломить ситуацию. Получалось это у него не очень хорошо – против него буквально неслась волна. Уже потом было подсчитано, что республиканские лидеры, большие и малые, произнесли больше 50 тысяч речей, и обращались они иной раз к многотысячным толпам. Самая отчаянная борьба развернулась в штатах Севера, близко примыкавших к границам Юга. Стивен Дуглас сосредоточил все усилия своей избирательной кампании именно здесь – он говорил всем и каждому, что он – единственный национальный кандидат, который «способен объединить Союз…». Он говорил еще, что северные демократы – «единственная настоящая партия белого человека…».

Нельзя сказать, что его совсем не слушали. По Нью-Йорку носили плакаты с надписью: «Если ты считаешь, что негр лучше ирландца, голосуй за республиканцев». Республиканцы считались союзниками «ничегонезнаек», которые терпеть не могли «католиков и иностранцев», – и ирландцы, которые были и католиками, и приехали в Америку так недавно, что считались «иностранцами», толпами шли голосовать за демократов.

Другой плакат утверждал, что «свободная любовь и свободные негры уж точно породят честного Эйба…». Насчет «свободной любви» – это была пародия на лозунг республиканцев: «Свободный труд на свободной земле», а «честного Эйба» сюда приплели вот почему: на английском крупных обезьян называют словом «Эйп». Tак что это была как бы искрометная шутка. Но для особо непонятливых ее упростили. Линкольна стали называть «Гориллой».

II

Что сказать? Дружная нелюбовь к неграм сыграла роль. Когда «Нью-Йорк Геральд», поддерживавшая демократов, разразилась статьей, в которой предсказывалась массовая миграция освобожденных рабов с Юга на Север, и как раз через штат Нью-Йорк, что они немедленно станут домогаться там сперва рабочих мест, а потом и «прекрасных дочерей англосаксонской расы…» – это отшатнуло от республиканцев многиx людей. И не выиграть бы Линкольну Нью-Йорка, если б не всплыла тема коррупции. Демократы контролировали исполнительную ветвь власти уже довольно долго, и грязи в ходе их бесконтрольного правления накопилось немало.

Расследованием занималась специальная комиссия конгресса, и результаты ее работы были опyбликованы как раз в июне, сразу после съезда республиканцев в Чикаго.

Оказалось, что военные и военно-морские государственные контракты отдавали определенным фирмам без всякого конкурса, в обмен на «откаты» в пользу избирательного фонда демократической партии. Там были, несомненно, и частные договоренности, но взрыв негодования вызвали именно изобретательные пути пополнения партийной кассы, более того – всплыли и прямые хищения, в основном в государственном почтовом ведомстве.

Оказалось, что имела место организованная система подкупа судей, которые за деньги проводили срочную натурализацию новых иммигрантов, что давало новым гражданам избирательные права. А уж они голосовали за своих благодетелей – и один этот факт заново всколыхнул «ничегонезнаек» в таких количествах, что они толпами повалили на избирательные участки – проголосовать против «партии проклятых жуликов…».

Самую крупную цель для антикоррупционеров представляло военное министерство под управлением Джона Флойда, «Secretary of War» – так официально называлась его должность. Он, скажем, подписывал накрученные счета по военным поставкам и делал это для «друга», который потом использовал эти документы как основания для займов в банках, – и дело для банков кончилось крупными потерями. Флойд неоднократно продавал государственное имущество своим хорошим знакомым по заниженным ценам – покупатели, по-видимому, делились с ним полученной прибылью.

Хуже всего, однако, выглядело его распоряжение переслать 125 пушек из государственного арсенала в Питсбурге в государственные арсеналы, расположенные в штатах Миссисипи и Техас. Это грозное оружие, таким образом, уходило с Севера на Юг. А поскольку Джoн Флойд был южанин, а на Юге все более и более открыто говорили о необходимости отделения от Союза, его действия выглядели уже не воровством, а государственной изменой.

Республиканцы провозглашали со всех возможных трибун свое намерение «выкинуть эту сволочь вон…» – и их призыв тоже находил значительный отклик. Среди уверовавших в необходимость «…очищения сточных канав…» был Чарльз Фрэнсис Адамс, сын знакомого нам Джона Квинзи Адамса. Он был потомственным демократом, внуком президента Адамса-старшего, сыном президента Адамса-младшего, но и он уверовал в правильность лозунгов новой партии.