Англия. Глазами воронов - Кристофер Скайф Страница 24

Помимо размера, мозг ворона отличается удивительной плотностью нейронов. Как объясняет Эмери, эта особенность позволяет птице решать проблемы, с которыми она никогда раньше не сталкивалась. Если верить Эмери, птицы наделены четырьмя умственными качествами: универсальностью мышления, воображением, способностью думать наперед и устанавливать причинно-следственные связи. Лично мне очень нравится идея, что воображение, которое некогда считалось исключительно людской прерогативой, обнаружено и у птиц и позволяет им предвидеть результат собственных действий. Еще Плиний Старший, который был первым великим натуралистом, а также солдатом, командиром и автором «Естественной истории», жившим в первом веке нашей эры, проиллюстрировал эту особенность птичьего интеллекта рассказом о пернатом создании, в разных переводах считающемся то вороном, то вороной, которая сообразила, что она может бросать камешки в ведро с водой, чтобы напиться. Ту же самую историю позднее пересказал Эзоп в «Вороне и кувшине». Плиний и Эзоп вполне могли бы написать то же самое о воронах Тауэра. Я наблюдаю подобные события постоянно, каждый день.

Я уже рассказывал, как лихо Мунин справляется с версией игры «KerPlunk» для воронов, но это еще цветочки. Коварная и умная Мерлина падает на спину и притворяется мертвой, чтобы привлечь к себе внимание. Она любит играть со мной в «прятки». И, как я упоминал раньше, она особенно поднаторела в краже еды и других предметов у ничего не подозревающих посетителей. На днях ей каким-то образом удалось стащить пачку с двадцатью сигаретами, открыть ее, вытащить их все и быстро уничтожить. Кому нужен никотиновый пластырь, если есть Мерлина? Она выхватывает кошельки из рук маленьких детей и прячет отобранные монеты. Однажды она украла у ребенка маленького плюшевого мишку и оторвала ему голову. Не могу сказать, что это доставило удовольствие участникам событий. Как и все остальные птицы, она припрятывает еду под выкопанными кусками дерна, чтобы схоронить то, что ей сейчас не нужно, и вернуться за этим позже. Мне случалось видеть, как вороны наблюдали за тем, как другая птица устраивает свой тайник, а потом подкрадывались к нему и опустошали, не забыв аккуратно уложить дерн обратно, чтобы замести следы. А еще я много раз видел, как они заманивали бедных голубей в смертельную ловушку.

Нападение на голубей – типичная демонстрация коварства и интеллекта воронов. Если вы никогда не видели ничего подобного, поверьте, на это стоит посмотреть. Вот как это происходит. Сначала вороны позволяют ничего не подозревающему голубю спокойно бродить по зеленой лужайке возле Белой башни, убаюкивая его обманчивым ощущением безопасности. Затем они берут его в клещи (точно такому же маневру нас учили в начале службы в армии): один ворон планирует на лужайку и гонит голубя вниз, по направлению к другому, спрятавшемуся в овраге. А потом они нападают. Два ворона убивают и разделывают голубя за считанные минуты. Совсем недавно я проводил свою экскурсию, когда вдруг услышал крики и плач людей в очереди у Сокровищницы. Я побежал туда и застал Эрин и Рокки пожирающими птицу: они начали есть внутренности голубя, пока он был еще жив. Невероятное зрелище, хотя и несколько специфическое.

Наблюдая за воронами на протяжении многих лет, я полагаю, что привык к тому, как они питаются. Их клювы своей многофункциональностью похожи на швейцарские армейские ножи: они могут использовать их, чтобы поднимать вещи, вскрывать их, переносить с места на место, ощупывать. Присмотревшись повнимательнее, вы увидите, что верхняя половина клюва слегка загнута на конце, что делает его весьма опасным орудием. Вы наверняка слышали о том, что вороны в дикой природе поедают грызунов и утят, а я знаю, что в Соединенных Штатах они неравнодушны к детенышам пустынных черепах. Могу только поделиться личными наблюдениями. Когда они едят нечто вроде мыши, то сначала отрывают ей голову, ведь голова – самая питательная часть добычи, а ворон в дикой природе или в дебрях лужайки возле Белой башни никогда не знает, сколько времени ему отведено на еду. Совсем как в армии, правда.

Эксперты, занимающиеся изучением птичьего мышления, разработали массу тестов и экспериментов для оценки когнитивных способностей и поведения птиц, и я с гордостью сообщаю вам, что наши тауэрские вороны принимали участие во многих научных исследованиях. Специалисты единодушны в том, что вороны справляются со всеми видами задач, которые, как считалось ранее, под силу только приматам. Они демонстрируют умение пользоваться предметами-инструментами – например, когда при помощи зажатой в клюве ветки или листьев получают то, что хотят. У них есть свой язык. И у них существует собственная иерархия. Многие известные и уважаемые ученые со всего мира публиковали статьи и выступали с научными докладами о воронах, демонстрирующих необыкновенный интеллект в лабораторных условиях или в дикой природе. Список их известных подвигов включает купание в снегу, всевозможные воздушные акробатические трюки (в том числе полет вверх ногами и выполнение «бочки»), использование предметов для вытеснения чаек из их гнезд, использование камней для защиты гнезда, перенос пищи ногами, а не только клювами, перенос птенцов, ловлю голубей в воздухе и, что совсем уж невероятно, атаку на оленей!

Натуралист и проницательный эксперт в области поведения животных Бернд Хейнрих посвятил изучению воронов всю свою жизнь. В книге «Разум воронов» (Mind of the Raven) он пишет: «Прожив много лет бок о бок с воронами, я … наблюдал настолько удивительное поведение, о каком не только не читал в более чем 1400 проштудированных научных докладах и статьях, но о каком даже не смел мечтать. … Знание всего, что происходит в их мозгу, подобно бесконечности, оно недостижимо». А автор бестселлеров Дэвид Куаммен утверждает, что «клан» врановых, как он их называет, «ведет себя настолько удивительно и причудливо, что требует интерпретации с участием не орнитолога, а психиатра».

Я, слава богу, не зоолог, не орнитолог и тем более не психиатр, но как любитель, проведший немалую часть своей взрослой жизни рядом с воронами, склонен согласиться со сказанным: вороны феноменально умны, и мы никогда не узнаем всего, что происходит в их головах. Древняя шотландская поговорка на гэльском языке гласит: «Tha gliocas an ceann an fhitich», что означает «Мудрость хранится в голове ворона». Уверен, что так и есть. Я часто пытаюсь посмотреть на Тауэр глазами воронов: вижу отвесные громады зданий, похожие на утесы, слышу непрерывный гул, напоминающий завывание бури в тундре, и понимаю огромный потенциал этого места и в деле поиска товарищей по играм, и в постоянной угрозе нападения хищников. Я пытаюсь представить, как в их невероятных мозгах работают все имеющиеся там нейроны. Не могу утверждать наверняка, но догадываюсь, почему они остаются в Тауэре: как и я, они способны поймать кайф от того, что здесь происходит.

* * *

Нередко я задаюсь вопросом об эмоциональной составляющей их интеллекта. У них определенно есть долговременная память. Например, когда бывший Смотритель воронов Деррик Койл пришел в Тауэр через семь лет после увольнения, Мерлина сразу же направилась к нему. Как будто он никогда и не уходил отсюда. Спустя семь лет! Несомненно, такому необычному поведению должно быть какое-то очевидное объяснение – Деррик наверняка сделал что-то такое, что запомнилось Мерлине. Но это также заставляет меня задуматься, ощутила ли она его отсутствие и какие именно чувства может испытывать по этому поводу птица. За время своей работы Смотрителем воронов я видел, как вороны выражают радость и печаль, боль и удовольствие. Я видел, как они учатся, запоминают и решают проблемы, связанные с установлением причинно-следственных связей. Я знаю, что они способны на самопожертвование, заботу, рыцарство и великое мужество. Но обладают ли они сложными когнитивными способностями? Безусловно. Каков объем этих способностей? Я все еще выясняю это.