История Кореи. С древности до начала XXI века - Сергей Курбанов Страница 23

Со временем наибольшей популярностью в Корее стала пользоваться особая китайская школа буддизма, возникшая в VI в. В отечественной литературе ее называют чанъ-буддизм, когда речь идет о Китае, дзэн-буддизм, когда говорят о Японии, или сон-буддизм, если имеется в виду Корея. Ч'ань, дзэн, сом — это различное прочтение одного и того же китайского иероглифа, обозначающего понятия «созерцание», «транс». Уже в VII в. китайская школа чань разделилась на северную и южную. Северная, каноническая, утверждала, что просветление — это закономерный результат длительных усилий человека. Со временем она пришла в упадок и заглохла. Образование южной школы чанъ связано с деятельностью знаменитого китайского монаха Хуэйнэна (638-713). Ее сторонники считали, что просветление происходит внезапно, с помощью некоторого интуитивного толчка. Учение этой школы впоследствии стало господствующим в чань-буддизме. Корейский буддизм конца I — начала II тысячелетия в целом также является чаньским (южной школы), хотя и со своими особенностями. Однако в IV-VI вв. буддизм, принятый в трех корейских государствах, был еще классическим, хотя и китаизированным буддизмом Большой колесницы — Махаяна, или Малой колесницы — Хинаяна ^[56]. Чань-буддизм начал распространяться в Корее только с 784 г.

История проникновения буддизма на Корейский полуостров известна и достаточно хорошо описана в отечественной литературе ^[57].

Ранее всего буддизм был принят в Когурё. Правитель китайского государства Цинь в 372 г. отправил в Когурё посланника, которого сопровождал монах Шуньдао (корейское прочтение имени — Сун-до). Сундо привез с собой канонические буддийские книги и статуэтки. Происхождение Сундо неизвестно, говорят, что он был родом из Цзинь. В 374 г. в Когурё приехал другой китайский монах из государства Вэй по имени Эдао (по-корейски — Адо). Оба монаха остались в Когурё, основали монастыри. С тех пор жители Когурё начали активно принимать буддизм. Во многом распространению буддизма способствовал знаменитый когурёский «Король — расширитель земель» — Квангэтхо-ван (391-412). В 392 г. он издал указ о строительстве в Пхеньяне девяти буддийских храмов. Кстати, именно Квангэтхо-ван впервые построил Храм предков королей Чонмё и стал совершать ежегодные королевские церемонии жертвоприношений духам земли. В королевство Пэкче, согласно сообщениям корейских исторических хроник «Самгук саги» Ким Бусика и «Самгук юса» Ирена, буддизм также проник достаточно рано. В 384 г. к королю Чхимню-вану прибыл монах по имени Маранантха (корейская транскрипция индийского имени). Его родина неизвестна. Король радостно и с уважением принял монаха. С тех пор буддизм стал процветать и в Пэкче.

Позднее всего буддизм был воспринят королевством Силла, несмотря на то, что в «Самгук саги» есть сообщение о том, что в 4 г., во времена «короля» Намхэ-вана (4-23) правитель уезда Анчхан видел, как 53 золотых статуи Будды Шакьямуни, «прибыв в местный порт, отправились в горы Кымгансан». Об этом доложили правителю, после чего было решено построить буддийский храм в горах Кымгансан, который назвали Ючжомса (храм с таким названием действительно существовал в Кымгансане по меньшей мере до конца XIX столетия). Однако в Силла государственность оформилась позднее, чем в других королевствах, поэтому вряд ли это «сообщение» можно отнести к разряду исторических.

Буддизм хорошо подходил для процесса формирования централизованного государства. Правитель ассоциировался с Буддой. Из этого вытекала необходимость беспрекословного подчинения верховному правителю. Однако протогосударственные союзы I в. на территории будущего королевства Силла не были готовы к принятию буддизма.

В Силла буддизм распространялся труднее, чем в других королевствах. Еще в правление государя Нульчжи-вана (417-457) в Силла пришел буддийский монах по имени Мохуцзы (по-корейски — Мук-хочжа). В государстве не признавали буддизм, и монаху пришлось жить, скрываясь в доме человека по имени Море. При этом монах как-то однажды помог даже вылечить заболевшую королеву. В 479-499 гг. в доме того же человека проживал другой буддийский монах по имени Адо (Его имя записывается теми же иероглифами, что и имя монаха Адо, жившего в Когурё в IV в.). Таким образом, буддизм находил в Силла все большее число последователей, но все еще не принимался на государственном уровне.

Окончательное признание буддизма в Силла произошло лишь в VI в., во времена правления государя Попхын-вана (514-539). Его имя как раз и означает «Король процветания буддийского закона». По поводу принятия буддизма в «Самгук саги» зафиксировано такое предание. В 528 г. (встречается также указание на 527 г.) силлаский сановник по имени Ичхадон (по фамилии Пак) решил принести себя в жертву во имя процветания буддизма. Он сказал: «Казните меня. И если свершится чудо, значит буддизм — верное учение». Тогда Ичхадону отрубили голову и из его тела полилась белая кровь.

В целом на Корейском полуострове в I тысячелетии отмечают два пика распространения буддизма: в VI-VII вв. и в XI — начале X в. Интересно отметить, что оба пика совпадают с почти аналогичными по времени периодами в истории Кореи. В VI-VII вв. наблюдался максимум военного противостояния между Тремя государствами, закончившийся гибелью двух из них и объединением Кореи под эгидой королевства Силла. В XI-X вв. имел место распад Силла на Поздние Три государства и дальнейшее объединение Кореи под властью новой династии Коре. Иными словами, когда в Корее I тысячелетия появлялась объективная необходимость объединения страны, в качестве консолидирующей религии всегда выступал буддизм.

Несмотря на то что господство буддизма в Когурё, Пэкче и Силла является общепризнанным фактом, это совсем не означает, что в Трех государствах не обращалось внимания и на другие дальневосточные религии. Например, когурёский государь Ёнъян-ван (590-617) интересовался китайским даосизмом. В 625 г. из Когурё в Китай эпохи Тан (618-907) были специально посланы люди для подробного изучения даосизма, который стал в королевстве разрешенной религией наравне с буддизмом. Как сообщает буддийский монах Подок, в 650 г., узнав о том, что в Когурё почитают даосизм и не верят в Будду, он принял решение о необходимости ухода на юг в Пэкче.

Особое место в культуре Трех государств занимало конфуцианство, возвышаясь над всеми религиями и являясь универсальным регулятором отношений в обществе и государстве.