Воспоминания бабушки. Очерки культурной истории евреев России в ХIХ в. - Полина Венгерова Страница 23

Еврей, еврей, какое чудесное явленье, Его не презирайте, он стоит уваженья! Пускай он самый малый, еврейский наш народ, Но он живет повсюду, он здесь и там живет. Поднимешься ли в горы — еврей на высоте, Сойдешь ли с гор в долину — с ним встретишься везде! Запрись в высокий терем, а он уж у ворот, Запрячься в нищей хате, он и туда придет! О, как его пытали, как мучили и жгли, Но обратить в другую веру не смогли! Ты думаешь, лежит он, поверженный во прах, Но нет, он распрямится, преодолеет страх! Ему одно и то же сердце говорит: Страдания еврея Господь вознаградит!

Другая песенка-аллегория, которой нас научила мать, пелась на мешанине польского и древнееврейского языков. По мнению современных еврейских исследователей, евреи в России говорили на смеси русского и еврейского, так полагают и в Польше. Это мнение опирается на множество народных песен, изданных в последнем сборнике ^[125] Саула Гинзбурга в Петербурге. В них на все лады варьируется одна и та же мысль, намек на то, что евреи страдают за грехи своих предков, но Господь обещал их вознаградить. Моя мать пела эти песни с сияющими глазами и клятвенно уверяла нас, детей, что это пророчество обязательно исполнится. Я только в зрелом возрасте поняла страстность ее молитвы, эту истинную религиозность и возвышающую силу чистой веры в Бога. Как живую вижу ее перед собой: закрыв глаза, опустив руки, погрузившись в себя, отринув все мелкие земные заботы, она тихо творит молитву Шмоне Эсре ^[126]. Губы едва шевелятся, но сколько упования души в чертах ее лица! Набожное смирение, сознание своей греховности, мольба о прощении и надежда на милость Господа.

Шабес-нахму вносила радость в еврейскую жизнь, все торопились вознаградить себя за лишения траурного времени, когда действовал запрет на заключение браков. Теперь нужно было как можно быстрее сковать золотыми цепями своих дочерей и сыновей! Нельзя было медлить, ведь за месяцем радости следовал уже Рош-ходеш элул ^[127] (сентябрьское новолуние), а завывание осенних ветров и листопад предвещали, что скоро затрубят в рог шофар ^[128] (шофар изготовляется из бараньего рога) и будут трубить целый месяц подряд, каждый день после утренней молитвы. Трубный глас снова призовет к самопогружению и сосредоточенности, к самобичеванию и раскаянию в совершенных за год грехах, а горячие молитвы Создателю подготовят прощение. И будет совершено много благих дел. В то время в большинстве еврейских домов на какой-нибудь стене, обычно рядом с мезузос ^[129] в столовой, висели жестяные кружки-копилки с крышкой. Одна из таких кружек называлась Эрец-Исроэл-пушке ^[130]. Собранные в ней деньги предназначались для талмудических школ в Палестине и для старых людей в Иерусалиме, переселившихся туда лишь для того, чтобы умереть и быть похороненными в Святой Земле. Считалось, что она обладает особой силой — предохраняет лежащих в ней покойников от гниения ^[131], так что во время пришествия Мессии они восстанут из могил свежими как огурчики. Веря в силу палестинской земли, благочестивые евреи Европы заказывали там мешочки с этой землей, завещая рассыпать ее на своих могилах. Так или иначе, долгом еврейских общин было содержать ожидающих смерти стариков до конца их жизни, для чего и служило содержимое копилок, за которым ежегодно прибывал из Иерусалима Эрец-Исроэл-мешулах (посланец из Земли Израиля). Он объезжал всю Российскую империю и, прибывая в Брест, обычно останавливался у нас. Это был крепкий мужчина с загорелым лицом и умными глазами. За столом он много рассказывал о Палестине, а мы слушали его экзотические повести как сказку. Вторая копилка называлась реб Мейер Балханесс пушке ^[132] (кружка чудотворца). Если вам грозило несчастье, болезнь или другие опасности, вы бросали в эту кружку 18 копеек, 18 рублей или 18 дукатов, в зависимости от ваших доходов и повода; сумма пожертвования должна быть обязательно кратной 18, так как это число, написанное еврейскими буквами, означает хай (живой).