Великолепный обмен. История мировой торговли - Уильям Дж. Бернстайн Страница 23

Когда XIII век подходил к концу, величайшие морские державы в Средиземном море — Генуя и Венеция — вступили друг с другом в смертельную схватку за торговые пути. В сырой генуэзской тюрьме примерно в 1292 году капитан венецианского флота коротал свои дни и недели, диктуя воспоминания сокамернику, малоизвестному пизанскому писателю по имени Рустикелло.

И что за повесть рассказал этот пленник, захваченный на далматском острове Курцола, своему новому другу! По меньшей мере за столетие до того, как он был пленен, его семья сделала состояние на торговле с Востоком. Ее склады в венецианском квартале Константинополя, великого торгового центра той эпохи, полнились пряностями и шелками. Венеция разбогатела не только на редких азиатских товарах, но также на пилигримах и крестоносцах, держащих путь в Святую землю или оттуда.

Хотя венецианский пленник хорошо знал Восток, он не был первопроходцем. Веками европейские купцы, послы и проповедники путешествовали по Шелковому пути в поисках богатств, власти и последователей. Примерно за 40 лет до того, например, вскоре после рождения пленника, его отец и дядя оставили свой торговый пункт в Константинополе и отправились в глубь Центральной Азии, которой владели монголы, где, вероятно, и укрылись от враждующих племен в торговом городе Бухара (ныне на территории Узбекистана). Там они встретили Хулагу, посла великого хана Центральной Азии. Доверенное лицо хана, завороженный итальянским языком братьев, пригласил их на Восток. Два хитроумных купца не заставили просить себя дважды и отправились на экскурсию в страну шелка и пряностей.

Около 1265 года братья прибыли в Китай ко двору брата Хулагу Кублай-хана, где провели добрых 10 лет, прежде чем вернуться в Рим с письмом от Кублай-хана папе Клименту IV. Любопытный и экуменически настроенный Кублай просил прислать сотню христианских миссионеров для обучения китайцев могущественной западной вере. Однако, когда венецианцы вернулись домой в 1269 году, Климент уже скончался, и братьям, Маффео и Николо Поло, пришлось ожидать, пока новый понтифик направит им монахов, затребованных Кублаем. Пока они искали свою удачу в Китае, жена Николо умерла и оставила на попечение мужа пятнадцатилетнего сына Марко, уже вполне взрослого.

Оригинальная версия «Путешествий Марко Поло», восстановленная Рустикелло по воспоминаниям Марко Поло и по записям, запрошенным из Венеции, была, вероятно, впервые записана на французском, который тогда был, так сказать, lingua franca Европы. Фантастические истории — о странах, где коровы почитались священными, где вдовы бросались на погребальные костры своих мужей, где юношей похищали и одурманивали гашишем, окружали роскошью и женщинами, а потом обучали убивать (все это происходило в Индии). О местах, где земля была пропитана клейкой горючей субстанцией (нефтяные поля в Месопотамии). О местах, столь северных, что солнце никогда не заходит летом и не восходит зимой. Все эти истории были восприняты европейцами как продукт воспаленного воображения. Точность «Путешествий» была, на самом деле, удивительной, в том числе описания мест, попавшие к Поло через вторые и третьи руки, мест, которые он сам не посещал: Бирма, Сибирь, Ява и даже таинственные Острова Пряностей.

Хотя семья Марко Поло владела известным торговым домом и хотя «Путешествия» включали в себя описания чужеземных нравов, товаров, костюмов и обычаев, потомки не узнают из них о подробностях международной торговли в Средние века. Возможно, недостаток количественных данных — на совести Рустикелло, опытного писателя, который не мог не почувствовать, что средневековый литературный рынок лучше воспримет истории про самосожжения супругов и города протяженностью в многие мили, чем про цены на перец или навигацию в период муссонов. ^[12]

* * *

Точно так же как стабильность в I—II веках, обеспеченная Римской империей и династией Хань, содействовала международной, со множеством посредников торговле между Римом и Китаем, власть империй ислама и династии Тан в VII-XIX веках стимулировала гораздо более прямые сношения между странами халифата и Китаем. Китайские источники предполагают, что ислам появился в Кантоне примерно в 620 году, почти за десять лет до смерти Пророка.

До того как китайцы изобрели магнитный компас около XII века, моряки полагались на небесную навигацию. Туман и облачность часто оказывались не менее смертельными, чем яростные штормы. Хотя со времен греков мореходы знали, как измерять широту, точное определение долготы не было возможным до XVIII века. Постоянным спутником средневекового путешественника в открытом море был страх. Об этом красочно рассказал китайский странник V века, который путешествовал в Индию и обратно: