Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945 - Алла Бегунова Страница 23

— Очень плохо. ФАШИСТОВ НАДО УБИВАТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ.

Он верно сказал, этот маленький суровый севастополец. С того памятного дня, когда фашистские разбойники ворвались в мою страну, каждый прожитый мною день был наполнен одной лишь мыслью, одним желанием — убить врага.

Когда я пошла воевать, у меня была только злость на немцев за то, что они нарушили нашу мирную жизнь, за то, что они напали на нас. Но то, что я увидела потом, породило во мне чувство такой неугасимой ненависти, что ее трудно выразить чем-нибудь иным, кроме как пулей в сердце фашиста.

В отбитой у врага деревне я видела труп тринадцатилетней девочки. Ее зарезали фашисты. Мерзавцы — так они демонстрировали свое умение владеть штыком! Я видела мозги на стене дома, а рядом труп трехлетнего ребенка. Немцы жили в этом доме. Ребенок капризничал, плакал. Он помешал отдыху этих зверей. Они даже не позволили матери похоронить свое дитя. Бедная женщина сошла с ума.

Я видела расстрелянную учительницу. Тело ее лежало у обочины дороги, по которой бежали от нас немцы. Офицер хотел изнасиловать ее. Гордая русская женщина предпочла смерть позору. Она ударила фашистскую свинью по морде. Офицер застрелил ее, надругался над трупом.

Они ничем не гнушаются, немецкие солдаты и офицеры. Все человеческое им чуждо. Нет слова в нашем языке, которое бы определило их подлую сущность. Что можно сказать о немце, в сумке которого я нашла отнятую у нашего ребенка куклу и игрушечные часики? Разве можно назвать его человеком, воином? Нет! Это — бешеный шакал, которого надо уничтожить ради спасения наших детей! Тогда народ скажет тебе: ты действительно ненавидишь врага. Если ты еще не умеешь уничтожать врагов, научись. В этом сейчас твой священный долг перед Родиной, перед твоей матерью, перед твоей женой и детьми.

Ненависть многому учит. Она научила меня убивать врагов. Я — снайпер. Под Одессой и Севастополем я уничтожила из своей снайперской винтовки 309 фашистов. Ненависть обострила мое зрение и слух, сделала меня хитрой и ловкой, ненависть научила маскироваться и обманывать врага, вовремя разгадывать его хитрость и уловки. Ненависть научила меня по нескольку суток терпеливо охотиться за вражескими снайперами.

Ничем нельзя утолить жажду мести. Пока хоть один захватчик ходит по нашей земле, я буду думать только об одном: убить врага. И только об одном буду говорить своим друзьям по борьбе, своим согражданам: убей фашиста! Снайпер младший лейтенант Людмила Павличен-ко. Издание Главного Политического Управления РККА. 1942 год».

Между тем весна 1942 года в Севастополе выдалась относительно спокойная и тихая.

Блокада и артобстрелы продолжалась, но активных боевых действий гитлеровцы не вели. Севастопольцы понемногу наводили порядок в своем разоренном городе. По призыву Городского комитета обороны они несколько раз выходили на субботники: расчистили дворы, сожгли мусор, собравшийся на улицах за зиму, засыпали землей и камнями воронки от снарядов и бомб, разобрали завалы, закрыли досками и фанерой выбитые окна на первых этажах домов, покрасили заборы и скамейки в скверах и парках, побелили стволы деревьев и даже высадили кое-где на клумбах цветы. По главным улицам снова стал ходить трамвай, открылись магазины, столовые, бани, парикмахерские, фотоателье.

С февраля в помещении картинной галереи на улице Фрунзе начала действовать музейная выставка «Героическая оборона Севастополя». Туда собрали обломки вражеских самолетов, трофейное оружие и знамена, письма немецких солдат и офицеров, пленных или убитых, документы о зверствах оккупантов. Выставили здесь и стенды, посвященные разным воинским частям, защищающим город, портреты наиболее отличившихся участников боев. Например, Героя Советского Союза летчика Якова Иванова, дважды осуществившего в небе воздушный таран.

Выставка пользовалась огромной популярностью.

Ее посещали не только жители города, но и фронтовики, приезжавшие с боевых позиций, раненые из госпиталей. Людмила, каждую неделю пользуясь суточным отпуском, положенным снайперам, тоже заходила сюда. Здесь она имела удовольствие видеть собственную фотографию, снабженную весьма лестной для нее подписью.

Поскольку борьба с захватчиками приобрела устойчивый позиционный характер, то на первое место в ней, вполне естественно, выдвинулись сверхметкие стрелки. Военные советы Черноморского флота и Приморской армии для лучшей организации этого движения и обмена опытом 16 марта провели слет севастопольских снайперов. На слете присутствовали командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский, командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров, член Военного совета флота дивизионный комиссар И.И. Азаров, член Военного совета армии бригадный комиссар М.Г. Кузнецов. Основной доклад сделал исполняющий обязанности начальника штаба Приморской армии генерал-майор В.Ф. Воробьев.

Список выступающих в прениях составили заранее и утвердили в политотделе. Его по праву возглавляла старший сержант 54-го стрелкового полка Людмила Михайловна Павличенко с личным счетом в 254 вражеских солдата и офицера. Вторым шел старшина 7-й бригады морской пехоты Ной Адамия со счетом в 165 человек, третьим — ефрейтор 456-го полка НКВД, бывший пограничник Иван Левкин со счетом в 88 человек, четвертым — его однополчанин и тоже ефрейтор Иван Богатырь со счетом в 73 человека.

— Нам дали высокое звание — стахановцы фронта, — сказала на слете Павличенко. — Не уроним этой чести… Сейчас мой счет истребленных фашистов остановился на 254. Обязуюсь перед вами, товарищи, что в ближайшие дни на прикладе моей винтовки, где я ставлю отметки об уничтоженных фрицах, будет красоваться цифра 300…

Сверхметкие стрелки, почувствовав заботу командования, не ударили в грязь лицом. Сводки об их достижениях стали регулярными:

31 марта — за сутки убито 32 немецких солдата и офицера; 3 апреля — 18; 4 апреля — 26; 6 апреля — 25; 7 апреля — 26; 8 апреля — 66; 9 апреля — 56; 10 апреля — 108; 11 апреля — 53; 14 апреля — 55; 15 апреля — 50; 18 апреля — 83; 19 апреля — 65 немецких солдат и офицеров.

Имеются и общие подсчеты. Они свидетельствуют о том, что снайперское движение в Севастополе весной 1942 года ширилось и достигало заметных результатов. Так, если за 30 дней апреля снайперы уничтожили 1492 врага, то только за первые 10 дней мая — уже 1019…

Севастопольцы не унывали и с надеждой смотрели в будущее. Им казалось, что победа близка. Но в Крыму свершилась очередная военная катастрофа, в которой были виновны высшие руководители, в частности, командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов и представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис. Немцы внезапно нанесли мощный удар по Керченской группировке наших войск, достаточно крупной и хорошо вооруженной. Не выдержав нападения, ее воинские части покатились от Керчи на восток, к проливу между крымским и кавказским берегами. Гитлеровцы заняли Керчь 15 мая. Им достались большие трофеи.

Теперь третий штурм Севастополя был неизбежен.

Учитывая опыт прежних, неудачных сражений с защитниками города, командование Одиннадцатой германской армии тщательно к нему подготовилось. На позициях было сосредоточено более двух тысяч артиллерийских орудий и минометов разных калибров. В течении Второй мировой войны немцы ни разу еще не применяли артиллерию столь массировано, как под Севастополем. Общее количество боевых самолетов у них достигало 1060, в том числе — 700 бомбардировщиков и 200 истребителей. Всего же численность сил противника составила 203 800 человек.