Мирабо - Рене де Кастр Страница 23
Мирабо - Рене де Кастр читать онлайн бесплатно
Этот крик уязвленного самолюбия возник не на пустом месте: в письмах к жене узник по неосторожности признался ей, что переписывается с госпожой де Кабри, что оба намерены объединиться с матерью в процессе о разделе имущества, который планировали совершить. Сообщить об этом Другу людей значило предать Оноре Габриэля с утонченным коварством. Сговор двоих детей мог поставить маркиза де Мирабо в ужасное материальное положение. По его счетам видно, что его ежегодный доход составлял тогда 80 тысяч ливров, 50 тысяч уходило на уплату процентов и недоимок, оставшиеся 30 тысяч ренты были как раз собственными доходами маркизы. При разделе имущества Друг людей окажется полным банкротом. Опасения были не напрасны: в мае 1775 года, несмотря на признание недееспособности, подписку о невыезде и тайный приказ, маркиза де Мирабо явилась в Париж. Она пришла к мужу с двумя нотариусами и призвала его возобновить совместную жизнь; маркиз отказался; два законника зафиксировали отказ, и маркиза тотчас подала прошение о разводе. Сила была на ее стороне: супруг держал в доме любовницу. Кроме того, маркиза раздобыла денег на борьбу: Луиза де Кабри ссудила ей 20 тысяч ливров под обещание довести, если процесс будет выигран, ее приданое до восьмидесяти тысяч.
Не ожидавший такого удара судьбы, маркиз совершенно потерял голову. Он думал лишь о том, чтобы разрушить союзы, сложившиеся против него, и не подозревал, что начинающийся процесс поставит под угрозу не столько его состояние, сколько его репутацию. Ему виделось необходимым помешать любому сообщению между Оноре Габриэлем и Луизой де Кабри; Марсель, на его взгляд, был слишком близко от Грасса, а господин дʼАллегр — чересчур снисходительным тюремщиком. На благожелательные советы Бальи он грубо ответил: «Мне невозможно перестать быть мужем и отцом, когда одна окажется в тюрьме, а другой на эшафоте: они же не сбросят с себя мое имя. Так что сам видишь, мне нужно держать его в тюрьме, не то он явится сюда поддержать мать».
Дурные намерения дали свои плоды: вскоре Луизу де Кабри посредством тайного приказа заключили в монастырь в Систероне. А Оноре Габриэля было достаточно перевести в другую тюрьму. Несколько дней спустя Друг людей с удовлетворением написал: «Я добился перевода моего сына из замка Иф в замок Жу, на границе с Франш-Конте — там ему будет посвободнее».
Жестокость мер себя не оправдала: Мирабо довольно ловко отвел глаза конвойному и смог тайно провести неделю в Грассе, где уговорился обо всем с госпожой де Кабри, которая была еще на свободе. После чего, не без грусти, отправился в новую тюрьму: «Я покидаю тюрьму, пребывание в которой мне скрасили предупредительностью ко мне, чтобы отправиться в самое унылое и холодное место в Европе. Ни одного города, по меньшей мере такого, куда мне будет дозволено ходить, если только он не в четверти лье; никакого общества, никаких книг… Я не получил ни гроша с тех пор как я здесь… и прибыл я без гроша…»
Заключенный был близок к отчаянию; однако он стоял на пороге самого большого любовного приключения в своей жизни, которое навсегда поставит его в один ряд с легендарными влюбленными…
НЕСЧАСТЬЯ СОФИ (1775–1777)
Душа героя может жить в теле сатира, но должна им повелевать.
I
Ущелье Понтарлье — одно из самых живописных мест во Франции. Складки гор Юры рассекает зигзагообразная теснина, и по этому коридору можно запросто попасть из Франции в Швейцарию, из Безансона в Берн. При входе в ущелье над ним симметрично нависают два форта: Лармон и Жу. Взгромоздившиеся на отвесные утесы, эти два военных объекта, куда не так-то легко попасть, отнюдь не напоминали горные курорты; в силу их стратегического значения командовать ими было большой честью. В 1775 году ими командовал офицер знатного происхождения, господин де Сен-Мори, близкий родственник принца де Монбарре, будущего военного министра. Шестидесятилетний комендант проживал в форте Жу, возглавляя гарнизон ветеранов, за которыми он добродушно присматривал, практически ничего не делая.
Он без неудовольствия принял государственного преступника и относился к нему больше как к гостю, чем как к узнику. Мирабо встретил отеческий прием в этом «совином гнезде, оживляемом несколькими инвалидами». Через несколько дней его отношение переменилось.
Оноре Габриэль делил трапезу с комендантом и настолько его очаровал, что получил некоторые послабления: ему позволяли ежедневно спускаться в Понтарлье, и вскоре он стал снимать там комнату на постоялом дворе — сюда он часто отправлялся обедать. В принципе, он должен был возвращаться на ночь в форт, но очень скоро добился от господина де Сен-Мори отпуска в несколько дней. Впоследствии он даже неоднократно ездил в Швейцарию и посещал местное общество, словно был обыкновенным путешественником. Кроме того, в его распоряжении было столько книг, сколько он пожелает, — сам Друг людей согласился ему их присылать. Таким образом, Мирабо завершил «Опыт о деспотизме», над которым трудился еще с Маноска, и начал исследование о соляных копях Франш-Конте. Литература, включая эпистолярный жанр, заполняла почти всё его время. Бальи принял его письма холодно; последнее обращение к Эмили, которой он предложил бежать с ним за границу, встретило «ледяной отказ», наконец, прошения о помиловании, адресованные Мальзербу, бывшему тогда министром королевского дома, остались без ответа.
Попытки улучшить быт натыкались на финансовые затруднения. Мирабо получал от отца пенсию, высчитываемую из его доходов — по недееспособности; она составляла 1200 ливров в год, что загоняло его фантазии в узкие рамки. Чтобы исправить положение, оставались чрезвычайные способы; в них недостатка не было.
Охота и кое-какие светские развлечения дополняли собой не отличающиеся разнообразием занятия узника. Маленькое общество Понтарлье с любопытством встретило необычного приезжего. Его нашли увальнем, уродом, заурядным человеком «мужицкого вида», но вскоре его красноречие и оригинальность ума всех обаяли; без него не обходился ни один праздник, он танцевал, пил, шептал женщинам на ушко галантный вздор, вдохновляясь перевозбужденной чувственностью.
Он уже закрутил роман с юной Жаннетон Мишо, сестрой королевского прокурора из Понтарлье — милое приключение, но ничем не отличающееся от других.
Господин де Сен-Мори стал невольным посредником в безумной страсти: во время банкета в честь коронации Людовика XVI, 11 июня 1775 года, он усадил Мирабо рядом с женой первого председателя маркиза де Монье.
II
Де Монье обладал теми же странностями, что и Друг людей, но был лишен его ума; его разборки с наследниками, длящиеся годами, — пища для пересудов во Франш-Конте. От первого брака у маркиза осталась дочь. В девятнадцать лет она влюбилась в мушкетера Ле Бёф де Вальдаона. Поскольку отец противился браку, мадемуазель де Монье имела смелость принять воздыхателя в своей постели, которая стояла рядом с кроватью ее матери. Отец прибежал на шум, захватил штаны любовника и отнес в канцелярию суда. Он тут же подал жалобу о похищении и соблазнении. Мадемуазель де Монье заперли в монастырь до достижения ею двадцати лет, после чего она, против воли овдовевшего отца, вышла замуж за господина де Вальдаона. Такая верность, приобретшая законные формы, изменила общественное мнение; господин де Монье прослыл в округе тираном и деспотом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments