Вартанян - Николай Долгополов Страница 23

— Вы же со звездочкой…

Гоар Левоновна тут же возражает:

— Нет, Жора со звездочкой — редко!

— Популярность, может, чересчур, но после того, как нас «открыли» и «приоткрыли», многие, даже незнакомые, подходят: извините, вы тот разведчик — Вартанян? Позвольте пожать вашу руку, спасибо за то, что сделали, гордимся вами… На праздники прямо на улице поздравляют. Соседи радуются: мы и не знали, что живем рядом с разведчиками! Конечно, это никак не давит. Приятная популярность.

— Не утомляет?

— Это — приятное утомление. Ощущаешь, что какой-то след мы с Гоар оставили. И спасибо вам, Николай, за то, что вы, неплохо нас с женой зная, ни разу не задали нам банального вопроса: пошел бы я снова в нелегалы, если бы представился шанс всё начать заново? Клянусь, у меня никаких сомнений — мы выбрали свой правильный путь!

— А я в этом не сомневался, Геворк Андреевич, и если вы работаете с молодыми ребятами — значит, есть и продолжатели вашего дела? Та часть разведки, к которой принадлежите вы, остается?

— Конечно. И дает результаты. Люди, которых мы годы назад готовили, возвращаются с боевого поста. Хорошие ребята—у нас отличная смена!

— Догадываюсь, вы с ними сегодня занимаетесь не языками…

— Нет. Просто напутствия, пожелания. Иногда у них возникают вопросы — отвечаю. А так — есть у нас, можно сказать, тренеры, которые дают им всё, что надо…

— С какого, примерно, времени вы в разведке?

— Почему примерно? У меня свой праздник: 4 февраля 1940 года — и по сегодняшний день. 45 лет, считая иранский период, в нелегальной разведке в зарубежье. Со льготами, которые полагаются, выходит больше 120 лет.

— А я на два года меньше, — уточняет Гоар Левоновна. — Вокруг нас все помоложе, говорят: вы столько лет в разведке! Мы еще не родились, а вы уже работали…

— Я знаком со многими разведчиками и радуюсь их долголетию. Герой России Алексей Николаевич Ботян в девяносто два года снялся в фильме и на премьере своей картины тактично, но здорово отбрил иностранного журналиста, задававшего некорректные вопросы. Сейчас ему девяносто шесть, и по субботам он играет в волейбол. Джордж Блей к накануне своего восьмидесятипятилетия написал книгу «Прозрачные стены», выпущенную издательством «Молодая гвардия». Корифеи разведки Борис Игнатьевич Гудзь, Михаил Исаакович Мукасей, Илья Григорьевич Старинов ушли, когда им было за сто лет! Помню, как Борису Игнатьевичу, уже когда ему стукнула сотня, я как-то помогал выбирать лыжные палки. У столетнего Михаила Исааковича память была поразительная. Расскажет мне эпизод-другой, а наутро звонок — мол, давайте эту деталь исключим, еще не время, зато вот эту прибавим. Долгую жизнь прожили герои Российской Федерации Александр Семенович Феклисов и Владимир Борисович Барковский — светлейшие головы разведки, до конца дней остававшиеся потрясающими собеседниками… В свои солиднейшие годы поражали глубочайшей культурой американцы Леонтина и Моррис Коэн, легендарный Павел Анатольевич Судоплатов, связник «полковника Абеля» — Юрий Сергеевич Соколов, Зоя Васильевна Зарубина… Это только те, кого я знал — кроме, к сожалению, Судоплатова — лично. Ну, неслучайно такое. В чем-то же, но есть секрет плодотворного долголетия?

— Ответ простой. Наша работа. Она увлекательная. Тебе хочется жить, чтобы работать, работать… Видишь: твой труд приносит пользу, значит, нельзя останавливаться. Сомневаюсь, что долгий отдых идет на пользу. Мы вам рассказывали: Служба сделала нам с Гоар отличный подарок — построила дачу. Никогда у нас здесь ее не было. Но за три года мы надолго, то есть на неделю, выбрались туда лишь однажды. И хватит. Вот, десять дней этих «зимних каникул» — кажется, многовато. Надо держаться в тонусе. И нельзя давать себе расслабляться. Ни в коем случае!

— Иногда в книгах даже ваших бывших начальников проскальзывали какие-то намеки на вашу работу — ту, что вы вели после Тегерана. Но эта стадия — без сроков давности?

— Есть вещи, которых вообще не откроют — никогда! Кое-что, быть может, чуть-чуть. Даже в операциях по Тегерану, о котором мыс вами подробно в свое время беседовали, столько всего, о чем не сказано и что совсем не тронуто… Хотя сняты фильмы, написаны книги.

— И вы с этим живете. Но разве не хотелось бы кому-нибудь рассказать, поведать?

— Мы к этому привыкли. Лишнее — не говорим.

— А воспоминания — не для публики — для будущих учеников, для истории, извините за пафос, для вечности? Берете магнитофон, наговариваете. Представляю, что вы можете рассказать.

— А если каким-то образом это попадет в чужие руки? Такое исключить нельзя. Скольких людей подставим! Ну, что-то, понятно, для пользы дела пишем. Вернувшись очень и очень давно из, скажем так, одной страны, Гоар, по просьбе Службы, написала некое пособие. Как себя в этом не совсем обычном государстве вести, о традициях, манерах, способах общения. Столько лет прошло — а коротким этим путеводителем до сих пор пользуются. Ну а дела наши, и подробнейше изложенные, хранятся в архивах. Так надежнее.

Но что-то выходит, вылезает. Вот вам — о последнем эпизоде. После съемок английского телефильма о покушении на «Большую тройку» — их вела в Москве внучка Черчилля, Селия Сандис, с которой мы познакомились, появилось в прессе немало статей, и ваши тоже… И семья, с которой мы дружили в одной из далеких дальневосточных стран и не виделись с 1960-го, нас отыскала, прочитав эти статьи. Мы выехали из Ирана под своей фамилией — Вартаняны, и они нас по ней знали. Сейчас они живут в Лондоне и увидели в газете фото — мы в ту пору — и сегодня…

— Точно! Это из «Российской газеты».

— И друзья нас, конечно, узнали. Обращались к знакомым, искали номер нашего телефона, и мы с Гоар решили: пусть звонят. Тут же через неделю приехали со слезами на глазах в Москву всей семьей, и мы провели с ними целую неделю. Теплые люди, горевали, думали, мы погибли.

— Знали, чем вы по-настоящему занимались?

— Нет! Даже не догадывались. А сейчас — не спрашивали. Гоар Левоновна добавляет:

— Но прорвалось все-таки: «Кто бы мог подумать!»

— Они — наши друзья. Почему у разведчика-нелегала не может быть в чужой стране близких друзей, с его работой никак не связанных? У нас по всему миру много знакомых, товарищей.

— И они помогали вам в работе?

— Не в оперативной. Понимаете, мы всегда чувствовали себя надежно в компании нормальных людей. Но и в их обществе нельзя терять чувства осторожности. Потому что и среди вроде бы своих могут попадаться провокаторы. Надо распознавать людей — ведь сама наша профессия заставляет быть психологами. А когда приходилось уезжать, то наверняка друзья потом интересовались: куда же эта пара пропала, исчезла? Не думаю, что и сегодня они знают, где мы сейчас, кем были. Если только видели фильмы, читали статьи. Здесь нет цинизма, но это — жизнь разведчика, и нам важно было иметь такое вот окружение. Потому что если полиция вдруг проявляет заинтересованность, то начинает всегда с твоих близких. А друзья всегда отзываются о тебе хорошо…