500 великих загадок истории - Николай Николаев Страница 23

Сложным было и строение стен. Кроме кольцевых валов, в городе обнаружены радиальные укрепления с более прочными стенами, ориентированными на четыре стороны света. Во внешнем кругу были оборонительные башни, в город можно было попасть только через них. Входы были настоящие и ложные – с лабиринтами, ведущими в ловушки. Враг, который не знал устройства города, имел мало шансов его взять.

Судя по всему, жители Аркаима были знакомы с астрономией и построили свой город как обсерваторию. В нем есть стены, ориентированные на зимнее и летнее солнцестояние – осеннее и весеннее равноденствие. Все это очень напоминает знаменитый Стоунхендж в Великобритании, существовавший в тот же период. А центральная площадь, очевидно, выполняла роль культового сооружения. Так что Аркаим был и обсерваторией, и храмом, и центром ремесла. А вокруг на неукрепленной территории жили люди, которые в минуты опасности собирались в город. Простые подсчеты показывают, что такое сооружение могло быть создано за один сезон. А просуществовало 100–200 лет.

В 2 км от города обнаружен курганный могильник с несколькими десятками могил. Они имеют сложную конфигурацию в виде вертикальной пирамиды с лошадьми, колесницами, мясом жертвенных животных, вещами. В одном из погребений была обнаружена женщина лет тридцати, напротив ее черепа, там, где «третий глаз», был укреплен кристалл горного хрусталя – видимо, она была жрицей.

Долина, окруженная грядой сопок, похожа на гигантскую чашу. В чаше есть террасы – днища древних озер, протекают две речки – Караганка и Утюганка. Долина закрыта со всех сторон – лишь река прорубила себе в гряде узкое русло. Сопки сложены из гранитов и базальтов. Тридцать семь веков назад они были покрыты густыми лесами. Долина была очень удобной для выпаса скота, гряды закрывали ее от ветров.

И все-таки люди покинули ее. Это были индоарии. Кочевые племена, не усвоившие культуру предшественников, жили там и позже. Существует несколько гипотез об этом исходе. Около 3400 лет назад произошла крупная экологическая катастрофа – извержение вулкана Санторин в Эгейском море. Некоторые даже склонны связывать его с исчезновением Атлантиды. Это был максимально возможный с точки зрения геологии взрыв, с выбросом огромного количества пепла и газов. Не исключено, что этот год сопровождался и другими климатическими катаклизмами, чем-то вроде ядерной зимы. Возможно, именно это побудило аркаимцев, каким-то образом пострадавших от этой катастрофы, уйти в поисках более теплых мест.

Есть и более банальное объяснение. Анализы погребенных под аркаимским валом почв показывают, что в момент постройки города климат в долине был благоприятным. Здесь было и много травы для животных, и густые леса. Но за 200 лет люди могли сгубить почвенный покров с помощью своих огромных стад, свести на нет леса, которые постоянно требовались и для ремонта городских сооружений, и для металлургического производства, и для домашних очагов. Об этом свидетельствует и то, что к моменту ухода людей климат в долине стал гораздо суше. А леса на гряде так и не восстановились, остались лишь небольшие рощицы.

Борьба за город шла два года. Сейчас на площади около 4 тыс. га организован историко-ландшафтный заповедник Аркаим. Его задача – сохранить не только древние города, но и природу. Челябинская область очень загрязнена, особенно ее центральная и северная части. Южный угол, где расположен Аркаим, самый чистый и нетронутый. Сейчас в заповеднике изучается природа – почвы, полезные ископаемые. В южной его части найден древний вулкан. В идеале нужно создать национальный парк с центром в Аркаиме. Пока принято решение об организации национального парка «местного уровня», но и это дает надежду, что Страна Древних Городов сохранится.

Следы ведут в океан

В 1859 г. один из пионеров исследования культуры народов Уссурийского края, Р.К. Маак, после того как жители села Шереметевского, что на правом берегу реки Уссури, показали ему «бесовские высечения» на прибрежных скалах, записал в своем путевом дневнике: «Я видел изображение человека верхом на лошади, птицу, которая по своим очертаниям наиболее походила на гуся; также очерк человеческого лица с лучами, исходящими по всем направлениям, высеченный в весьма грубых и неполных очертаниях. Об этих исторических памятниках не осталось, однако же, никаких преданий между тамошними жителями…»

После Маака сообщения о наскальных изображениях на прибрежных скалах и валунах в низовьях Амура и Уссури появлялись то в местных газетах, то – в качестве попутных сведений – в записках путешественников. Но вплоть до конца XIX в. они оставались вне поля зрения науки: «На берегу Амура есть писаные камни, затопляемые во время половодья. На одном камне схематически изображено человеческое лицо… На другом камне – два человеческих лица; глаза, рот и даже нос сделаны концентрическими кругами, а на лбу ряд волнообразных линий, отчего получилось выражение удивления как бы с поднятыми бровями…» Это описание, с поразительной точностью отразившее принципиальную особенность наскальных изображений Нижнего Амура, сделал великий русский путешественник В. Арсеньев. Странными и загадочными были лица, очерченные бесконечно извивающейся спиралью. Иногда даже древний мастер словно «забывал» о контуре лица, ограничиваясь лишь изображением огромных глаз и спиральных узоров вокруг. А предания местных жителей еще больше подчеркивали эту таинственность. Л. Штернберг записывает легенду о том, что рисунки на скалах оставил некий народ «ха», и добавляет, что, по-видимому, в этой легенде есть зерно исторической достоверности.

Академик А. П. Окладников

В 50-х гг. отряд Дальневосточной археологической экспедиции под руководством А.П. Окладникова в «столетний юбилей» первого известного науке упоминания о нем приступил к комплексному исследованию «амурского феномена».

Как отметит потом академик А.П. Окладников, на наскальных изображениях Амура, в жизни населения которого такое огромное значение имело рыболовство как основной источник существования, полностью отсутствует рыба.

Если мысленно приближаться «по тропе» древнего искусства к низовьям Амура со стороны Прибайкалья, таежной Сибири, то буквально у самой цели «путешественник» окажется в историческом тупике – тропа эта неожиданно и резко обрывается: нижнеамурские петроглифы принципиально отличны от всего того, что «путешественник» наблюдал «по дороге» и что как логическое продолжение виденного вправе был ожидать и на валунах Нижнего Амура.

Вместо пристального внимания к животному миру, дающему охотнику пищу и одежду, экспрессии и реализма в изображении зверей – черт, столь характерных для искусства каменного века Западной Сибири, Прибайкалья, Среднего Енисея, здесь, в низовьях Амура, основной темой наскальных изображений был человек.

Наскальные изображения в низовьях Амура существовали еще в эпоху перехода от палеолита к неолиту. И уже тогда охотники-рыболовы рядом с контурами диких животных, птиц лаконичными линиями выбивали и силуэт человеческих лиц. А к концу 4-го – началу 3-го тыс. до н. э. эти лица, но уж «обрисованные» спиральными линиями, становятся основным сюжетом нижнеамурского искусства – и не только на «скальных полотнах».