С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги - Николай Коротков Страница 23

Может быть, и были бы ещё какие-нибудь последствия от раскулачивания, но надвигавшиеся более грозные события внесли свою корректировку. Но и то правда, что в ответ на содеянное властями не озлобились, не затаили обиду Варфоломеевские потомки.

Началась страшная война, сын и пятеро внуков Варфоломея ушли защищать Отечество и тех, кто принёс им страшное горе, разлучив их семью и внеся в неё жуткую сумятицу.

Сын Панфил, чудом избежавший коммунистической расправы и прошедший у отца Варфоломея отменную школу скорняжества, сначала помог настроить для фронта производство по выделке овчин и пошиву полушубков в Верхних Таволгах, а потом уже ушёл воевать.

Несмотря ни на что (дома осталась жена Анна Зиновьевна, годовалый при груди, да ещё пятеро мал мала меньше вокруг), сражался честно.

Стрелковый полк. Полковой разведчик рядовой Панфил Васильев участвует в ожесточённых боях за Керченский полуостров, постоянно находясь между жизнью и смертью. Из каких только, казалось безвыходных, ситуаций не приходилось выходить! И выжил-то, как говорят, не благодаря, а вопреки. Никогда не куривший, от природы обладавший недюжинной силой и выносливостью, связанныхязыков из разведки приносил под мышкой. В ноябре 1943 года был тяжело ранен и контужен. Чисто случайно его, засыпанного взрывом, откопали из-под земли. Как правильнее сказать – полуживой или полумёртвый, спина – кровянисто-земляное месиво… Вроде не подлежал жизни, но выжил, можно сказать, из могилы вырытый солдат! Может, за невинно загубленных властями, униженных и заморенных голодом где-то на Вишере за Ивделем, родителей – Варфоломея Ивановича и Марию Ильиничну – Бог подарил ему вторую жизнь? Кто знает? После длительного излечения в госпитале был по непригодности «списан» из строя и определён в рыболовецкую команду, которая заготавливала в Сивашском заливе рыбу для нужд армии.

Домой, к семье, вернулся только в 1946 году, а гостинцами, привезёнными с собой, была черноморская, с Сиваша, рыба. Война долго не отпускала его от себя. По свидетельству домашних, бывало, забудется, ни с того, ни с сего – полусогнётся (может, вспомнится что-то военное), а потом, очнувшись от профессиональной привычки разведчика, виновато и сконфуженно улыбнётся. Не желая пугать страшным видом израненного тела свою жену, в баню брал сына Ники фора, который с большой осторожностью гладя, тщательно отмывал рубцы и шрамы от ранений. Какими только узорами не была испещрена спинушка отца… Больше же всего запомнились шрамы в форме огромных запятых.

Семья Васильевых, 1948 г. Сидит в фуражке Васильев Василий Панфилович, впоследствии – настоятель Невьянской старообрядческой часовни.

Васильев Панфил Варфоломеевич с женой Анной Зиновьевной и дочерью

Васильев Панфил Варфоломеевич, один из лучших скорняков, староста Быньговской старообрядческой часовни

Васильевы Никифор Панфилович и Нина Тимофеевна, ветераны труда, всю жизнь проработавшие в системе образования

Позже его приглашали на собрания, посвященные Победе, где властьпредержащие торжественно вручали присутствующим ценные подарки, и где Панфил регулярно оставался обделённым. Так, видимо, чиновники напоминали ему приобщённость к старообрядческой часовне, где он молился и состоял старостой.

Домой приходил подавленным, но, не подавая виду, надолго уходил в себя. Сноха, поняв трагичность (иначе не назовешь) ситуации, на последующие собрания относила купленную ею рубаху, просила (по знакомству кого-то), чтобы подарок вручили «от имени и по поручению…».

После этого домой старик приходил окрылённым и радостным, что его наконец-то почествовали. Это надо было видеть!

Были ли награды у ветерана? Да, были! Были две медали «За отвагу» (остальные не помнятся), да разве дело-то в орденах и медалях? Не за них они воевали!

Просто они жили по совести, шли по жизни в ногу со временем, но молиться не переставали. Будучи настоятелем Быньговской старообрядческой часовни, он возглавлял все необходимые обряды. Семерых детей вскормили и воспитали Панфил Варфоломеевич и Анна Зиновьевна, и ни за одного из них стыдно и неловко никогда не было. Их дети были не научены, не умели и не сумеют сделать людям плохо… Это заповеди наших праотцев, и хранить их – святое дело…

Впервые дни войны на фронт ушли: внуки Варфоломея Ивановича Ермолай и Филипп – сыновья Федоры Варфоломеевны, и Михаил – сын Федосьи Варфоломеевны. Пятым, в 42-м, отправили восемнадцатилетнего Самуила – третьего сына Федоры, а замыкающим, в конце 1943 года, ушёл сын Марьи Варфоломеевны – шестнадцатилетний Назар. Только одному внуку Варфоломея, подходящему по возрасту, не пришлось воевать. Один из лучшихтокарей Невьянского завода, Ювиналий – четвёртый сын Федоры Варфоломеевны, оказался забронированным для работы на Уралмаше. Ушли мужики и парни на войну, сжались домашние от ожидания страшных вестей, а потом начался трагический отсчёт…

Первым в начале октября 41-го на подступах к Москве, у озера Селигер, погиб Филипп Дмитриевич. Ермолай Дмитриевич, 6 января 1943 года ушедший в свою последнюю атаку под Великими Луками на Псковщине, так и не узнал, что десятью днями раньше, освобождая город Морозовск Ростовской области, сложил свою головушку гвардеец – сержант Самуил Дмитриевич.

Коротков Филипп Дмитриевич (погиб в октябре 1941 г.)

Полтора года войны – и три похоронки. Чернее чёрного ходила их мать Федора. Чтобы хоть как-то забыться от горя, уже будучи в преклонном возрасте, помимо всего прочего, она надомницей вечерами и ночами шила полушубки для армии. Может ей помогла выжить забота о судьбах внуков и ещё не обустроенных и находящихся при ней младшего Галактиона и Зинаиды. Кстати, Галактион Дмитриевич, с подросткового возраста попавший в шахту на Осиновском руднике и отработавший там до окончания войны, вскоре на двадцать седьмом году умер от силикоза. Ювиналию же, отстоявшему всю войну у карусельного станка на Уралмаше, отняли ногу. Сколько может выдержать материнское сердце! У неё слезы были выплаканы все. Перед смертью, разбитая параличом, сидя в подушках, она, ещё владеющая одной рукой, с неподдельной радостью и любовью обнимала подошедших к ней внуков и поднесённых в пелёнках правнуков. У неё единственное, что осталось нерастраченным – любовь к людям и к ближнему. Нет ничего страшнее для матери, чем пережить своё дитя. Она же, рано овдовевшая, пережила четверых сыновей.