Хэда - Николай Задорнов Страница 23
Хэда - Николай Задорнов читать онлайн бесплатно
– Да, в европейском судостроении ничто не делается из сплошных деревьев.
– Это все ради крепости, чтобы корабль не ломался весь сразу. Мы это знали всегда. Умели сращивать части. Но за это не хвалят. Могли спросить: «Зачем ты так хорошо делаешь? У нас не принято плавать в чужие страны. У нас проще все делается. А-а, может, ты хочешь построить корабль дальнего плавания? Кто тебя подкупил? Зачем хочешь быть лучше других?» И сразу мы хорошую старинную работу забываем, и все делаем похуже, как и все наше общество судостроения. Иностранцы теперь делают части корабля набором для себя, чтобы идти за море. Но из плохого леса.
– Они торопятся, работают очень аккуратно. Деревья даны хорошие.
Ичиро сказал, что построил за свою жизнь много кораблей. Таракити показалось, что отец знает все. «Неужели ему известно и то, что мы теперь изучаем? Как честный человек, он подчинялся властям всю жизнь и еще теперь не смеет проговориться! Самому не полагается знать или изобретать что-то важное». Когда Таракити учился, бонза читал детям китайскую книгу о том, как всем надо подчиняться старшим, их слушаться, им обо всем докладывать и ждать позволения. Приводился пример, что в Китае казнили одного ученого за то, что он частным образом у себя дома написал историю государства. А, говорят, хорошо написал!
...Отец проворчал, что Таракити, наверно, хочет походить на иностранного морского солдата, поэтому работает небрежно, пила не в порядке!
Таракити жаль, что отец не видит постройки шхуны, как там все делается красиво, смело и как совершенно разные части, которые делаются отдельно друг от друга по чертежам, вдруг сливаются в одно целое, а этих частей – масса.
– А ты знаешь, что в деревнях есть мастера, которые так приготовляют материалы, что из них построенное судно не может никогда утонуть, даже получив пробоину? Делается, как пробка. Эти суда не горят.
– Где такие мастера?
Ичиро мог ответить: «Это я!» Но не сказал. Кто знает – тот молчит. Говорит тот, кто не знает.
– А куда исчез монах? – спросил отец, выслушав признание Таракити о таинственных встречах.
– Не знаю. Кажется, его голос мы слыхали, проходя мимо Фукусенди.
– Я про этого монаха слыхал. Он не только к вам приставал. Он ко всем вяжется. Говорят, шлялся по Токайдо, много пил. Играл в азартные игры... Но... говорят, недавно он... – Ичиро заговорил шепотом. – На тракте в одном из храмов... Сидел в очень приличной и богатой одежде...
– Где ты это слыхал?
– Люди говорят.
– Люди что не выдумают!
– Я сам его видел один раз в лесу, когда собирал дудки, он читал какие-то записки, доставая из рукава, и меня не заметил. Если хочешь узнать что-нибудь, то спроси у таких нищих, как я. Но... Кто знает – тот молчит. А как Оаке-сан?
– Про Оаке-сан говорят: лысый и старый, но все понимает.
– И я бы пошел на работу – понял.
– И что же? Иди.
– Куда и к кому?
– Ко мне в артель...
На другой день Таракити привел на работу отца. Ичиро положил зазвеневший мешок с железом на траву.
Старик и старший начальник метеке посмотрели друг на друга у трапа, ведущего на стапель. Ичиро поклонился, посчитав встречного за мастера, но потом разглядел и ужаснулся. Мало кланялся!
– Сам Танака-сан!
Ичиро стал нижайше кланяться и, подымая голову, в оправдание открывал пошире больной глаз.
Таракити задал дело – строгать доску. «Сын над отцом командует!»
Матросы посмотрели с любопытством. Первый японский старик на работе. До сих пор присылали молодых. Как они стараются, молодых не хватает – подняли старика.
Васька Букреев засмеялся и показал на шхуну:
– Скоро поставим шпангоуты.
Старик достал из ящичка и сунул Букрееву кусок редьки.
– Кусай! – сказал он.
Он знал, что матросы всегда голодные.
– Кусай! – угостил он Маслова.
День будет жаркий, тихий, в воздухе пахнет водой и цветами. А налетит ветер и пригонит тучу со снегом! И так бывает!
ГОСПОДИН ПЛОТНИК
Через два дня переводчик Иосида, закончив утренние объяснения с рабочими, спросил у Таракити:
– Кто, по-вашему, лучше всех из хэдеких мастеров?
– Конечно, Кикути, – ответил Таракити.
– Какую он хочет взять фамилию?
– Не знаю.
Хотя известно, что Кикути хочет называться Оаке и его многие уже так зовут, но Таракити не мог отвечать за него. Оаке Кикути! Красиво! И мастер хороший!
– А какую вы возьмете фамилию?
Таракити засопел от напряжения, но не мог вымолвить...
– А мой глаз лучше стал немного видеть! – вмешался в разговор Ичиро, подходя с чурбаном, который он держал на спине на веревках.
Старик понес груз дальше. У старого есть перед молодыми важное преимущество. Молодому надо все показать и объяснить. Старый плотник понимает без объяснений. Но у сына приходится спрашивать. Он все знает. Шпунты, голландские зубья, щиты, нагели из кореньев, нижние части шпангоутов с пазами, а верхние – пни, все эти названия частей западного судна изучаются хэдскими мастерами. Старосты артелей во всем разбираются. Нельзя, не разрешается сказать, что все это уже известно было когда-то прежде. Поэтому многим японцам кажется, что раньше ничего хорошего не было. «Как не было?» – хочется закричать. Конечно, говорили, что все вредное запрещено. А теперь мы это вредное изучаем, как новинку.
Ичиро доволен. Он хороший плотник, это все увидели. Матросы его знают. Сын получил позволение взять его в артель полноправным рабочим. Только старички из тайной полиции поглядывают косо. Он их побаивается, поэтому кланяется им усердно и многократно, низко, особенно почтительно, сколько бы раз ни встретил. Он учит сына, что полицию надо любить и никогда ее не страшиться.
В Японии давно уже создана тайная полиция. И может быть, тысячу лет наблюдает за японцами. За это время все японцы взяли с нее пример и научились наблюдать. И теперь все сами наблюдают за полицией еще лучше, чем полиция за ними. Поэтому Ичиро все знает. Ему известно и про монаха. Но кто знает, тот молчит...
А что же делать тому, кто не знает? Есть и такие, кто и знать ничего не хочет, только пьянствует. Их на работу не берут и близко не подпускают.
...Иосида скуластый, с лысиной во всю голову, без бороды и усов, тощий как скелет, одетый в самурайский кафтанчик. Был смолоду простым рыбаком, ветром унесло в Россию, он там долго жил и вернулся в Японию. Теперь здесь назначен переводчиком для нижних чинов и рабочих, это значит, что очень важный шпион, хотя и не главный. Ичиро ему всегда умильно улыбается, словно так рад, так тронут... Старого закала, знает прекрасные народные оттенки вежливости. Истинно народный старичок!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments