Древняя Русь. Эпоха междоусобиц. От Ярославичей до Всеволода Большое Гнездо - Сергей Цветков Страница 23

В подчиненной Чернигову Рязанской земле в начале 80-х гг. XI в. происходили волнения среди вятичских племен, руководимых каким-то Ходотой и его сыном. Войскам черниговского князя было оказано серьезное сопротивление: по признанию самого Владимира Мономаха, для подавления восстания ему пришлось совершить два зимних похода.

Отдельные отряды мятежников, по всей видимости, ушли в низовья Оки, где занялись разбоем, от которого особенно страдала булгарская торговля. Булгары потребовали от муромских властей навести порядок на торговых путях, но управы не получили. В отместку они напали на Муром и взяли его (1088).

Пребывание Всеволода на киевском столе имело важные последствия и для церковной жизни. При нем Киевская митрополия вновь распространила свою юрисдикцию на Чернигов и Переяславль. Формальным основанием к этому послужило принятое в 1084 г. постановление Константинопольской патриархии оставить за собой лишь те митрополии, которыми она владела не менее 30 лет, остальные же титулярные епархии после смерти лично возведенных в митрополиты епископов или по истечении срока, на который им был пожалован титул, должны были вернуться под управление своих прежних митрополий. Всеволод не был заинтересован в сохранении самостоятельных епархий, чье существование отражало соотношение сил, сложившееся при жизни его братьев. Во второй половине 80-х – начале 90-х гг. XI в. Черниговская и Переяславская титулярные митрополии одна за другой были упразднены. Возможно, именно тогда к титулу киевского митрополита впервые было добавлено определение «всея Руси»²²³, хотя, по данным сфрагистики, самая ранняя надпись подобного рода читается на печати митрополита Никифора (1104–1121): «Храни меня, Никифора, по твоему Промыслу архипастыря всея Росии, Сыне»²²⁴.

Впрочем, для Переяславля – столицы своего «коренного» княжества – Всеволод предусмотрел своеобразную компенсацию, отпустив из казны огромные средства на строительство там церковных и общественных зданий. В 80—90-х гг. XI в. под руководством переяславского епископа (до 1091/92 г. титулярного митрополита) Ефрема²²⁵ в городе были возведены каменные стены, большая и богато украшенная церковь Святого Михаила, надвратная церковь Федора Мученика, церковь Святого Андрея, странноприимные дома, больницы и первая на Руси каменная общественная баня. Это было крупнейшее со времен Ярослава каменное строительство, придавшее Переяславлю великолепие и пышность второго после Киева города Русской земли. В этой связи знаменательно, что начиная с конца 90-х гг. XI в. переяславский князь меняет свое традиционное третье место в летописных перечнях русских князей, участников совместных предприятий (походов, съездов и т. п.), и теперь он неизменно упоминается сразу после киевского князя и перед черниговским²²⁶.

Приблизительно в то же время в западнорусских землях была учреждена новая епископская кафедра – во Владимире-Волынском. Решение это стоит в несомненной связи с обсуждавшимся на Майнцском синоде 1085 г. вопросом о создании Пражской (Чехо-Моравской) епископии в границах Чешского государства 60—70-х гг. X в., которые упирались на востоке в русские области по берегам Западного Буга и Стыри²²⁷. И хотя учредительная грамота Пражской епархии, составленная пражским епископом Яромиром-Гебхардом, так и не прошла удовлетворительной процедуры, Всеволод и митрополит Иоанн II сочли нужным укрепить конфессиональную территорию Киевской митрополии в Прикарпатье новым церковным центром²²⁸.

Летопись вообще хвалит благочестие Всеволода, говоря, что «сий бо благоверный князь бе издетска боголюбив, любя правду, набдя убогыя [жертвовал нищим], воздая честь епископом и презвутером, излиха же любяше черноризци и подаяше требованье [содержание] им. Бе же и сам воздержася от пьяньства и от похоти…». От Владимира Мономаха мы знаем также о высокой образованности его отца, который, никогда не бывав за границей («дома седя»), выучил пять языков²²⁹, за что ему воздавали честь в чужих землях. Но, добавляет летописец, на киевском столе у Всеволода было «печали болше паче, неже седящю ему в Переяславли»; а «печаль» эта «бысть ему» от его племянников, которые просили волостей: один – той, другой – этой, а Всеволод всех мирил и раздавал им волости. К этим заботам присоединились болезни, а с ними приспела и старость. Всеволод удалился от дел, а его дружина, пользуясь этим, стала разорять киевлян поборами и продажами (судебными штрафами); «княжая правда» уже не доходила до людей, Всеволод же «сему не ведаша в болезнех своих». 13 апреля 1093 г. великий князь «преставися тихо и кротко» и на следующий день был погребен в киевском соборе Святой Софии рядом со своим отцом.

Уход со сцены последнего представителя поколения Ярославичей означал, что сроки действия завещания Ярослава истекли. Древнерусская политическая система снова стояла на пороге преобразований.