Отступник - Робин Янг Страница 23

Роберт и Кормак дошли уже до середины внутреннего дворика, когда заметили молодую женщину. Она направлялась к главной зале, шагая между рядами лошадей и повозок. А позади нее туннель выходил во внешний мир мимо надвратных башен-близнецов. Решетка была еще поднята в ожидании припозднившихся гостей. Двое стражников у ворот стояли спиной ко двору, прислонившись к стене и болтая о чем-то. Ускорив шаг и задыхаясь после многих недель вынужденного безделья, Роберт поднял руку, когда женщина обернулась; то был отчаянный жест, призывающий к молчанию. Он еще успел сообразить, что со стороны это выглядит так, словно он собирается напасть на нее, замахиваясь мечом, который по-прежнему сжимал в руке.

Ее пронзительный крик разорвал вечернюю тишину. Грумы у конюшен резко вскинули головы, прервав свои занятия, и обернулись. Роберт рванулся вперед, чтобы не дать им времени прийти в себя, но тут из сторожевой башни вышли еще трое мужчин, привлеченных криком. Роберт остановился, оценивающе глядя на выстроившихся перед ним противников. Когда стража вытащила мечи, встав на пути между ним и свободой, он устремился к молодой женщине, которая застыла на месте как вкопанная.

Она вдруг пришла в себя и кинулась бежать, почуяв грозящую ей опасность, но платье было длинным и тяжелым, и она сумела сделать лишь несколько неуверенных шагов, прежде чем Роберт настиг ее и прижал к себе, обхватив одной рукой поперек груди. Она вскинула руки и в страхе схватила его за локоть.

— Назад! — заревел Роберт на стражников, выставляя перед собой отнятый у врага меч.

Пятеро мужчин остановились в нерешительности, переводя взгляды с Роберта на Кормака, который прикрывал сводному брату спину, готовый защищать его. Один все-таки шагнул вперед, словно для того, чтобы проверить твердость намерений Роберта, но воин постарше с коротко стриженными седыми волосами и испещренным морщинами лицом остановил его, рявкнув что-то повелительно-властное.

Когда его товарищ попятился назад, седовласый стражник в упор взглянул на Роберта.

— Вы должны понимать, что убежать вам не удастся, сэр Роберт. — Голос его звучал уверенно и твердо. — Отпустите леди Элизабет, и вам не причинят вреда.

Услышав прозвучавшее имя, Роберт сообразил, что девушка, отчаянно старающаяся вырваться из его объятий, — младшая дочь Ричарда де Бурга. Стивен часто говорил о ней; сегодняшнее празднество было устроено в честь ее помолвки. Осознав, какую важную заложницу он захватил, Роберт на миг возликовал, но это чувство быстро улетучилось, когда он трезво оценил сложившееся положение. Он схватил леди, грубо и против ее воли. Он вел себя не лучше последнего разбойника и грабителя. Однако и отпустить ее он не мог, если только хочет вновь увидеть свое королевство.

— Вы не посмеете причинить мне вред.

— Я не стану и пытаться, сэр, — согласился стражник. — Но если с головы миледи упадет хоть волосок, граф Ричард разорвет вас на куски голыми руками.

Роберт обернулся к Кормаку:

— Приведи двух лошадей.

Кормак попятился к стойлам, не сводя глаз со стражников.

Роберт остался на месте. Остренькие лопатки девушки впивались ему в грудь, и они вдвоем застыли в круге трепещущего света факелов, горевших на стенах. Из главной залы долетали смех и музыка, и звуки веселья служили резким контрастом разыгрывавшейся во дворе напряженной сцене. Роберт решил, что шум заглушил крик девушки и гуляки не расслышали его, но долго так продолжаться не могло, рано или поздно кто-нибудь непременно заметит, что дело нечисто.

Он оглянулся на Кормака, который резкими жестами подгонял грумов в конюшне. Это были молодые парни, и вид взбудораженного вооруженного ирландца явно поверг их в ступор. Уголком глаза уловив какое-то движение, Роберт повернул голову и увидел, как седовласый страж медленными шажками движется вперед.

— Стой, где стоишь, — прорычал он, прижимая лезвие меча к шее Элизабет.

— Пожалуйста, не надо.

Этот едва слышный шепот исходил от нее.

В голове у Роберта зазвучал чей-то гневный голос, упрекавший его, — кажется, это был голос матери, — но Роберт постарался отогнать его и не обращать внимания на страх девушки, чтобы не позволить осознанию недопустимости своих действий ослабить его решимость. Эти люди встали у него на пути, и жизнь этой напуганной девочки ничего не значила по сравнению с троном Шотландии.

Седовласый стражник остановился в двадцати ярдах от них, а четверо его товарищей растянулись полукругом, перекрывая проход в крепостной стене. Роберт заметил, как взгляд стражника метнулся ему за спину. Выражение его лица изменилось, теперь на нем было написано яростное, нетерпеливое ожидание. Роберт резко обернулся — к его сводному брату со спины подкрадывался дюжий молодец в запыленной тунике.

А Кормак не сводил глаз с малого, ведущего под уздцы лошадей. Роберт заорал, предупреждая его, но, прежде чем его сводный брат успел обернуться, дюжий здоровяк оказался рядом с ним и саданул его кулаком под ребра. От удара Кормак согнулся пополам. Он не выпустил меч из рук, но его противник не дал ему возможности воспользоваться им, ударив его коленом снизу в опущенное лицо. Роберт яростно закричал, когда его сводный брат опрокинулся на спину, а здоровяк оседлал его сверху, вырывая меч из рук.

Заметив, что седой стражник сделал к нему еще один шажок, Роберт увлек Элизабет к повозке, одной из многих, запрудивших внутренний двор замка. В нее были запряжены две мускулистые лошадки. Забравшись на задок, он грубо втащил ее за собой. Она весила не больше пушинки. Лошади зафыркали и медленно тронулись с места. На повозке были свалены подушки и одеяла, а вдоль борта лежал длинный хлыст. Стражники придвинулись ближе, взяв повозку в полукольцо.

— Моего брата за леди! — крикнул Роберт седому стражнику, отпуская Элизабет и хватая хлыст, но по-прежнему упирая ей в бок острие меча, когда она испуганно съежилась рядом с ним.

Кормак извивался на земле, придавленный весом здоровяка, пытаясь сбросить его с себя. Прежде чем стражник успел ответить, из дверей главной залы выбежали еще шесть человек. За ними шел Ричард де Бург, лицо которого исказила гримаса ярости. Позади него вышагивал лысеющий мужчина лет шестидесяти, и на лице его отразились невероятное удивление и растерянность, когда он увидел Элизабет, скорчившуюся на повозке.