Матушка Надежда и прочие невыдуманные рассказы - Михаил Ардов Страница 23

- У нас тут материк - воздух хороший. Это там, за рекой, болото. Давление болотное... Там тебе и комары, и что хочешь. А тут - бугор. Там, помню, поп за рекой совсем было зачах, заболел. А перевели его к нам, к Архидиакону, так разжирел, румяный стал. Летом тут благодать, умирать не хочется. Тут бугор - сады, что хочешь тебе растет...

Не знаю, чем вас и угостить. У меня хозяйки нет. Все один живу, двенадцать уж годов. Пенсия больно мала - тридцать шесть рублей пятьдесят семь копеек. Чего там за пенсия у водников... Вот бы так-то написать мне биографию. Мне и военный комиссар, полковник Кривченко говорил: "Напиши ты биографию, я тебе хоть шестьдесят рубликов, а сделаю". Ведь я - балтийский моряк. Нас, балтийских моряков, ни хера в городе-то уж и не осталось. Один еще ходит - придурковатый.

Как сказал Владимир Ильич Ленин: "Балтийские моряки - оплот революции. Временное правительство полностью оторвалось от народа и неспособно руководить страной..." Я ведь самолично слышал его - Владимир Ильича Ленина, вождя мировой революции...

Сейчас картошки начистим, наварим. Я огурцов достану... Когда у меня первая-то хозяйка была, была корова, овцы, поросенок... А теперь - куда они мне? Только кур десяток, петух одиннадцатый. И ни хера они сейчас не несутся. Весной-то неслись, куда там...

Вот бы все бы написать, как оно было. В семнадцатом-то году. До основанья, а затем... Четвертого июля к нам в Кронштадт приехал председатель Павел Ефимович Дыбенко центрального комитета балтийского флота. На митинге на Якорной площади он пояснил: "Вождь нашей революции Владимир Ильич Ленин должен скрываться от ищеек временного правительства в убежищах-подвалах". Мы утром собрались с военных судов, и многочисленный отряд отправились в Петроград на буксирных пароходах. Высаживаемся у Николаевского моста. Прошли Невский, Литейный, Загородный, Забалканский, Обводной канал к Таврическому Дворцу, где занимала фракция большевиков. Донские казаки, которые охраняли временное правительство, преданные временному правительству, пытались занять Таврический Дворец. Налетели они на нас на Литейном проспекте. Улицы Петрограда обагрились кровью. Казаки размахивали направо-налево шашками, многих матросов ранили. Улицы Петрограда обагрились кровью. Нами командовал Стогов, батальонный командир. Мы стреляли по ним из винтовок. Они вторично на нас налетели. Керенский дал тогда приказ арестовать Владимир Ильича Ленина. Дзержинский был тогда арестован. Мы ходили тогда по всему Петрограду, и гнали мы их до Невской заставы. Балтийский флот - оплот революции... Вот так-то бы все написать, хоть бы рубликов шестьдесят мне сделали... Я б тогда вам.. эх, ты...

Вы пейте, пейте, мне нельзя... Вот только столечко... Больше ни-ни... Бери огурцы-то, бери! Не стесняйся. У меня ведь все свое... Живу один - хозяйка моя в городе. Не едет сюда, да и я к ней не еду... Дом-то уж больно жалко. Дом-то старый. Еще учительницы был. Учительница Яропольская Мария Николаевна. Барыня была - куда там. Из Петербурга приезжала. Мне вот отдали да соседу Федьке Гвоздку. Тут вот кухня была да людская. Теперьуж ни хера нет, сломали все. Тут летом-то - умирать не хочется. Композитор к ней Танеев приезжал, Сергей Иванович. Недели две, помню, жил. На речку ходил, на пианине играл. С бородой. Вот она тут стояла, пианина. Откроет окна и играет... Студенты, помню, два приезжали. Тоже на речку. Велосипед унихбыл, все катались...

Да ты пей, пей!.. Мне-то нельзя никак... Ну, вот столечко... Ешьте, ешьте, все ведь свое... Спешить нам некуда - вся зима наша... Написать бы все полковнику... Как в семнадцатом-то году мы, балтийские моряки, оплот революции, советскую власть мы ведь установили...

Я Владимир Ильича Ленина слышал, как он выступал четвертого июля. Тогда и переполох был. Кто за эсеров, кто за большевиков. Многие недопонимали. Дошли мы до улицы Шесинских. Со второго этажа, с балкона. Нас было тысячи три с половиной, моряков-то. Яков Михалыч Свердлов был тут на балконе и говорит: "Владимир Ильич, моряки подошли, скажите что-нибудь".

Владимир Ильич вышел и стал говорить: "Оплот революции - моряки. Стойкость и выдержка. Временное правительство полностью оторвалось от народа и неспособно руководить страной". Много о нтут высказывал. Был, конечно, он в пиджачке. В левой руке, конечно, кепочку держал свою. Лысая голова. Рубашка с открытым воротничком. Желтоватая бородка цапочком. Вот пришлось мне в то время видеть Владимир Ильича Ленина и слышать его слова. И как он высказывал: "От капиталистической революции перейдем к социалистической... Полностью оторвано временное правительство..." А тут Яков Михалыч. "Хватит, - говорит, - Владимир Ильич..." Так он в торопливом виде и ушел. Вон как его охраняли. Кабы чего не вышло. Мы ведь тут все с оружием. "Хватит, -говорит,- Владимир Ильич... "Ауж после этого уж мы три дня бились с ними. Только соберемся, опять налетят. Только соберемся, опять налетят. Идем по Марсовому полю, мимо казарм. Глядим, гвардейцы на окнах сидят. "Присоединяйтесь!" - кричим. А они только на окнах сидят. "Вы, - говорят, - пришли, вы и делайте..." Только на окнах сидят да в гармонь играют... Петроград кипел. Одни только моряки и гуляли. К нам пришел Семен Рошаль и говорит: "Не верьте холуям временного правительства! Не верьте этим холуям - меньшевикам! Не давайте себя в обиду!" А теперь вон пенсия у меня тридцать шесть рублей пятьдесят семь копеек! Хера ли это за пенсия? - ну ее к херам! Да ты пей, ешь, не стесняйся! Накладывай картошки - у меня ее до хера! Пей, наливай! Мне нельзя, не велят!.. Я сам налью!