Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси - Валерий Шамбаров Страница 23

Сестра Михаила, Ульяна, была женой Ольгерда, и он любил ездить в Литву. А литовский государь видел: вот через него можно раздуть на Руси междоусобицу. Подзуживал Михаила – правильно, тебе надо бороться. Деньги нужны – бери. Понадобятся воины – тоже дам. В Твери по-прежнему правил дядя Михаила, Василий Кашинский. Племянник его презирал. Считал, что он изменил своему роду, стал прихлебателем Москвы. Михаил начал переманивать на свою сторону тверских бояр. Внушал им: надо вернуть Твери былую славу. Утереть нос москвичам. Литва нам поможет, это вон какая сила! С ней мы точно победим. И вы награды получите, если меня поддержите. Новые владения, богатства.

Бояре и даже тверской епископ соблазнились, стали подыгрывать Михаилу. А князь Василий чувствовал – в Твери к нему стали относиться плохо. В собственную столицу старался приезжать пореже. Жил в Кашине – этот город принадлежал лично ему. Ссора прорвалась из-за крошечного городка Вертязина (сейчас это село Городня). Там был свой князь Семён, ещё один племянник Василия. Он умер от чумы. По закону Вертязин должен был перейти к брату Семёна, князю Еремею. Василий и отдал ему городок. Но бояре с епископом вдруг дружно выступили против него. Объявили – Вертязин надо отдать Михаилу.

Василий испугался. Бояре слушались не своего князя, а Михаила! Это получался бунт. Тверской князь с обиженным Еремеем поехали в Москву, обратились к митрополиту. Он рассудил по закону. Еремей – родной брат умершего Семёна, а Михаил – двоюродный. Алексий признал – тверской епископ решил спор неправильно. Передал Вертязин Еремею. Великий князь Дмитрий тоже подтвердил: законный наследник – Еремей. Но пока князья ездили в Москву, Михаил уже захватил Вертязин. Посадил там своих воинов. Выполнять приговор митрополита и уйти из города они отказались. Еремея не впустили.

Василию Кашинскому даже маленькая крепостишка была не по силам. Он попросил помощи у великого князя. Дмитрий Иванович возмутился такой наглостью – Михаил забрал чужой город и не отдаёт. Послал Василию два полка, московский и волоколамский. Но драться им не пришлось. Оказалось, что Михаила нигде нет – ни в Твери, ни в Вертязине, ни в Микулине. Скрылся не пойми куда. А что толку штурмовать Вертязин, если князя там нет? В конце концов городок никуда не денется. Надоест воинам сидеть взаперти – вот и выйдут. Полки постояли-постояли и вернулись по домам.

Но Михаил не исчез и не прятался. Он поскакал в Литву. Ольгерд был доволен. Заварушка разыгралась как по нотам! Теперь можно было заняться Тверским княжеством. И не только Тверским. Если разгромить Москву и посадить Михаила великим князем, можно было через него подчинить всю Северную Русь! В Твери оставались сторонники Михаила. Через некоторое время они дали знать – князь Василий уехал к себе в Кашин. Ольгерд дал родственнику литовское войско, и в октябре 1367 года он внезапно нагрянул в Тверь. Бояре его ждали, впустили в город. А потом он с литовцами окружил Кашин. Куда уж было отбиваться ошарашенному Василию! Его заставили отказаться от Твери, а Еремея от Вертязина. Обоим пришлось принести присягу, что они признают Тверским князем Михаила, будут его слушаться.

Но присяга под угрозой была недействительной. Это знал любой князь. Как только литовская рать отправилась обратно на родину, Еремей помчался жаловаться в Москву. Дело принимало совсем уж безобразный оборот. Михаил привёл на Русь чужеземцев, силой отобрал княжество у собственного дяди. Но и воевать было опасно. Ведь было уже ясно – вмешается Литва. Алексий и великий князь попытались разрулить ссору без войны. Пригласили Михаила на суд «на миру по правде». На миру – то есть публично, при людях. Соберутся представители разных городов, священники, бояре. Василий и Еремей выскажут свои претензии, Михаил свои. Как раз и откроется, на чьей стороне правда. Надеялись, что перед людьми-то у Михаила совесть заговорит. Вот и получится договориться по-хорошему.

Но Михаил, получив помощь Ольгерда, считал себя всесильным. На суд он приехал – что посмеют ему сделать? Однако мириться даже не думал. Он раздувался от гордости и никого уже не стеснялся. Принялся обвинять и грубо оскорблять не только Василия с Еремеем, но и великого князя, митрополита. Хамил и угрожал им. До того дошёл, что даже терпеливый Алексий и миролюбивый Дмитрий не выдержали. Велели арестовать Михаила и его советников-бояр. В тюрьму их не сажали, поселили по частным домам. Пускай остынут, одумаются.

Может, и остыли бы. Но совершенно некстати в Москву прибыли послы от Мамая. Он был недоволен Дмитрием Ивановичем. На поклон не приезжает, дань не присылает. Послы узнали про скандал с Михаилом и объявили – Дмитрий превысил свою власть. Тверь не подчинялась Москве. Её князья самостоятельно обращались к ханам, платили им дань, поэтому тоже называли себя «великими». Послы указали, что с тверскими делами Мамай и хан разберутся сами. Потребовали освободить арестованных.

Правда, Михаил перед татарами всё-таки признал, что захватил Вертязин незаконно, возвратил его Еремею. Но домой он уехал как князь Твери. А Еремей теперь боялся его. Взмолился перед великим князем, чтобы взял его под защиту – а то Михаил отомстит. Дмитрий Иванович согласился, дал ему московский отряд для охраны. Но Михаила арест настолько разозлил, что его даже охрана не смутила. Наоборот, он увидел возможность расквитаться ещё и с Дмитрием. Налетел на Вертязин, московских воинов перебил, Еремея бросил в темницу.

Открыто бросил вызов великому князю, пролил кровь его слуг – такого Дмитрий не стерпел. Поднял свои полки и дружины, они двинулись к Твери. С большим войском Михаил предпочёл не встречаться. Вскочил в седло, помчался по знакомой дорожке в Литву. Тверь без него обороняться не стала, без боя открыла ворота. Да что толку? Победы-то не было. Старый Василий Кашинский не перенёс нервных встрясок, умер. Его сын Михаил и Еремей отказались править в Твери – боялись. В результате удравший Михаил оказался единственным законным Тверским князем. Теперь уже наследником своего умершего дяди.

А радостный Ольгерд потирал руки. Не напрасно он подстрекал Михаила. Сейчас пришла пора и Литве сказать своё слово. Как будто заступиться за родственника. Ольгерд приказал собирать все силы: и его собственные полки, и братьев, племянников, и подвластных русских князей. Он был очень умелым военачальником. На противников обрушивался неожиданно. Поэтому цель своих походов всегда держал в тайне. Его воины до последнего момента даже не знали – куда предстоит идти. На поляков, татар, немцев?

В ноябре 1368 года подмёрзла грязь на дорогах, и Ольгерд дал команду. Огромные литовские полчища ринулись на Русь. По пути, между делом, захлестнули Стародубское, Одоевское и Оболенское княжества. Они отчаянно оборонялись. Но защитников смели, князей убили. Все три княжества Ольгерд забрал себе. А дальше его войска хлынули на московские владения, к Можайску. Но город стоял на горе, жители успели полить склоны водой. Литовцы скользили по ледяной круче, их сшибали стрелами. Ольгерд увидел, что происходит, и отменил атаку. Зачем терять воинов и время у какого-то Можайска? Приказал идти к Москве. Взять её – и победа.

А великому князю Дмитрию было всего 17 лет. Он никогда ещё по-настоящему не воевал. Только ходил два раза пугать Дмитрия-Фому. И большинство его бояр служило в мирное время. Водили полки на Тверь, когда-то на Новгород – тоже без боёв. Государь растерялся. Не знал, как правильно действовать. Едва к нему прибыли полки из Дмитрова и Коломны, он послал их вместе с московским полком навстречу неприятелям. Назначил командовать воевод Дмитрия Минина и Акинфия Шубу, приказал перекрыть дорогу к столице. Это было ошибкой. Возле Рузы масса литовцев раздавила небольшой корпус. Оба воеводы погибли.