Тайные пружины - Яков Кедми Страница 23

Буквально за несколько дней до Нового года СМИ отметили очередное обострение российско-израильских отношений. Израиль выступил с заявлением, что не допустит в Сирии иранских вооруженных формирований и снабжения «Хезболлы» современным оружием. В ответ прозвучали слова Богданова, что Иран находится в Сирии по приглашению сирийского правительства. То же самое сказали иранцы: «Нас попросили — мы пришли. Если Асад попросит нас уйти — мы уйдем».

На сегодняшний день, пока не закончатся военные действия, вряд ли стоит рассчитывать, что иранские или проиранские силы уйдут. (Иранских военных в Сирии нет, есть проиранские формирования и около 1500 советников КСИР, стражей Революции Ирана.) Пока идут военные действия — они там будут. Закончатся военные действия, будет другой разговор. Но, по сути, с точки зрения российско-израильских отношений ничего не изменилось. Происходит своего рода игра — со времени того инцидента с самолетом мы все время пробуем что-то сделать. Вот была атака на дамасский аэропорт. Россия всегда против атак такого рода, тем более это аэропорт. Они сказали, мол, вы атакуете аэропорт так же, как было при той атаке. Это может привести к поражению пассажирских самолетов. Мне это больше напоминает — и заявления, и наши действия — войну на истощение 1969–1970 гг.

Если кто ее забыл, я напомню. С разрешения правительства израильская армия решила: чтобы заставить египтян прекратить войну на истощение, мы будем бомбить в глубине Египта. И начали глубинные бомбардировки. Мы ж получили «Фантомы». Плевать мы хотели на египетские военно-воздушные силы и их системы обороны, мы делаем, что хотим. Они предупредили: вы переходите границу, не надо. Но мы бомбили. И как это бывает во время войны, бомбили сталелитейный завод в Хелуане, городе в глубине Египта. Ну, это же война, бомбы попали не туда. По-моему, 100 или 200 рабочих погибло. Никто этого не хотел. А в результате в Египте появились две советские дивизии. Одна авиационная дивизия, вторая ПВО. И тогда началось. Какое-то время мы еще продолжали бомбить, пока дивизии разворачивались, пока туда-сюда… Закончилось тем, что летом семидесятого года каждый день начало падать по два-три «Фантома».

Мы сказали: ладно, мы согласны на перемирие. Перемирие было заключено, война на истощение закончилась. Но чем она закончилась? Египтяне получили новые системы ПВО. Под прикрытием систем ПВО они продвинули ракеты до Суэцкого канала, а мы ничего не могли сделать. Тогда у российских систем ПВО было превосходство над американскими самолетами, у американцев не было на них ответа. Эти ракеты сыграли решающую роль, когда началась война семьдесят третьего года, они прикрыли Суэцкий канал… Аначалось-то с нашей абсолютной убежденности: мы можем делать все, что хотим! Оказалось, нет, не можем. Мы за это заплатили в войну на истощение нашими летчиками, погибшими и попавшими в плен. Заплатили и в семьдесят третьем году на южном фронте и египетским форсированием Суэцкого канала.

Словом, всегда надо хорошо подумать: к чему приведут наши действия? В скором времени у сирийцев начнет действовать система противовоздушной обороны нового типа. Когда сирийцы достаточно, по мнению российских военных, овладеют аппаратурой, она войдет в строй. Система работает в автоматическом режиме, ею управляет компьютер. Она намного сложнее и гораздо эффективнее тех систем ПВО, с которыми мы сталкивались у Суэцкого канала. Вряд ли мы пойдем на то, чтобы уничтожать всю систему противовоздушной обороны Сирии, а без этого ничего с ней сделать нельзя, она единая.

Получается, мы опять переоцениваем собственные силы. Или — принимаем желаемое за действительное. Трамп ведь не зря сказал: «Да пусть иранцы делают там что хотят!» Потому что проблема иранского присутствия в Сирии решится политическим путем и никак иначе. Решение просто не может быть военным.

Чего мы добились за три года бомбардировок? Что иранцы перестали поставлять оружие в Ливан? Нет. «Хезболла» не получила ракеты? Получила, только получила чуть меньше. Проблемы так не решаются. Сегодня на Ближнем Востоке сложная ситуация, мы уже не хозяева — ни в небе Сирии, ни в небе Ближнего Востока. Прежние времена кончились, это надо четко понимать. Поэтому неразумными действиями мы можем только осложнить решение проблемы для нас. Пока в Сирию поставили что-то около одного полка системы С-300, а могут поставить до трех. Три полка перекроют всю территорию. То есть надо смотреть не только и не столько на сегодняшнюю оперативную задачу — вот там есть склад, давайте его уничтожим. Нужно смотреть еще дальше: а к чему это приведет? Решит наши проблемы или нет? Поможет нам действовать или осложнит наши задачи?

Пока такая бездумная политика только мешала нам самим. И хотя некоторые ура-патриоты кричат: «А мы бомбили!», мы за все время после инцидента с самолетом несколько раз где-то что-то отбомбили. Год назад мы за неделю делали больше вылетов, чем за все это время.

Да, Россия не обязана поддерживать любые наши интересы в Сирии, у нее свои интересы. Сходятся они — хорошо. Не сходятся — надо делать так, чтобы из-за расхождения интересов отношения не обострялись. Отношения выстраиваются на основе общих интересов, а противоречия нужно стараться не обострять — только так. Тем более когда военная сила на их стороне.

Понятно, военные действия, сложная обстановка, случиться может все, что угодно. Но обвинять в первую очередь будут Израиль. Хочу привести в пример самолет сибирской авиакомпании, который сбили над Черным морем во время учений. На сколько километров он летел от берега Украины, когда его сбили? Далеко! Но ведь сбили же. То есть всегда в таких вещах надо немножко продумывать сверх того, что есть оперативная военная задача. Какие бы иранцы сволочи ни были, привести к тому, что в результате нашей атаки — не нами! — был сбит пассажирский самолет с пассажирами неважно какой компании, не думаю, что это умно… Словом, мы живем в очень сложном мире, и действовать надо с умом, всегда принимать в расчет множество факторов. Не только кричать: «Мы правы, и нам плевать!»