Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории - Александр Гапоненко Страница 23

Отец у Довмонта был важным человеком – служил нотариусом в магистрате, образованном горожанами по дарованному им королем Сигизмундом II магдебургскому праву – уставу о самоуправлении. Отец дал сыну хорошее домашнее образование, а когда тот подрос, отправил изучать право в Ростокский университет, широко известный в Прибалтике под именем «Светильник Севера». Король Сигизмунд, как раз разрешил в это время своим подданным выезжать за границу на учебу.

В древнем ганзейском городе Довмонт выучил немецкий язык и латынь, на которой преподавали на юридическом факультете, а заодно, вступив в студенческую корпорацию, научился хорошо фехтовать, метко стрелять из пистолета, ловко ездить верхом на лошади и пить в неограниченных объемах пиво из больших глиняных кружек.

После двух лет учебы в университете Довмонту пришлось вернуться домой, поскольку оба родителя умерли от поразившей Полоцк моровой язвы, и платить за учебу было нечем. Он хотел устроиться на работу в суд при магистрате, но по приказу короля православных на официальные должности уже не принимали, да и языком делопроизводства стал не русский, а польский. Чтобы добыть средства для пропитания, Довмонт поступил на службу в отряд городской стражи.

Тут Полоцк осадили войска московского царя. Недоучившегося юриста назначили командиром отряда и поставили защищать башню, выходящую на Западную Двину. Во время осады эту башню захватили московские стрельцы, но Довмонт повел свой отряд в контрнаступление и отбил вверенное ему для защиты оборонительное сооружение.

Через пару недель Полоцк все же пал. Иван IV отпустил защищавших город польских военных, а вот литовцев, которые оказывали сопротивление при осаде города взял в плен и увез с собой в Москву.

Среди пленных полочан был и Довмонт, которого, за его имя и фамилию, причислили к литовцам. Хорошо, что не признали русским, а то могли и казнить, как предателя.

Знатных пленных полочан после наступившего вскоре перемирия обменяли на русских воинов, томившихся в тюрьмах Великого княжества Литовского. Часть литовцев выкупил король Сигизмунд или их родственники. Полурусского, да еще и православного Довмонта Сигизмунд выкупать не стал, а родственников у него не было.

Поэтому, когда Хворостинин предложил пойти к нему на военную службу, Довмонт сразу же согласился. Князь дал ему оружие, коня, кров, кормил и поил, а взамен, по принятым тогда порядкам, получил на него кабальную запись, которая обязывала всю жизнь нести военную службу, то есть быть боевым холопом. От кабальной обязанности можно было избавиться, выплатив обратно сумму, потраченную князем на его содержание, однако денег у Довмонта не было, да после освобождения и деться ему все равно было некуда. Хворостинин же относился к нему хорошо, ценил образованность, ум и организационные способности.

Имя Довмонт для русского слуха было непривычным, и все окружающие называли его Степан – производное от полученного при рождении литовского имени Саулюс.

Степану не было еще тридцати лет; рост он имел средний, фигуру крепкую, широкоплечую; черты лица правильные, волосы белые, глаза голубые. Слуга носил красный суконный кафтан с накладными карманами польского покроя, доставшийся ему в наследство еще от отца, и серые суконные штаны, заправленные в мягкие кожаные сапоги.

Придя на зов князя и узнав, что от него хотят, Степан сел за стол и стал медленно читать книгу, набранную тяжелым для восприятия готическим шрифтом, а потом пересказывать ее содержание присутствовавшим.

– Вначале тут пишется про то, какое оружие и доспехи есть у немецких всадников, которые называются рейтерами. Они используют в бою длинноствольные седельные пистолеты с колесным замком. А для немецких пехотинцев лучшим оружием считаются пищали с винтовой нарезкой в стволе – они на большее расстояние бить могут, против гладкостенных пищалей. Упоминаются еще маленькие ручные пушечки, стреляющие шрапнелью, по-русски – дробом.

Потом в книге рассказывается о том, как вести обучение новых воинов стрельбе из пистолетов и фехтованию на мечах. Есть раздел о тактике ведения атаки и обороны большими отрядами всадников.

– Про тактику конного боя перескажи нам то, что в книге написано подробнее, – попросил слугу воевода.

Степан устал с непривычки и попросил дать время прочитать набранный мелкими буквами текст. Прочитав, продолжил пересказ:

– Автор описывает, как рейтеры выстраиваются колонами по двадцать всадников в ширину и пятнадцать в глубину. Эти колонны подходят рысью к противнику на расстояние выстрела, после чего первый ряд стреляет залпами два-три раза из пистолетов. А потом они не вступают в рукопашный бой с противником, как обычно делают кавалеристы, а делятся на две равные группы: одна из которых скачет влево-назад, а другая вправо-назад. Обе группы становятся в последний ряд колонны и начинают перезаряжать пистолеты.

Тем временем второй ряд рейтар становится первым, продвигается чуть вперед и образующие его всадники производят новые залпы.

Таким образом рейтары медленно наступают и методически расстреливают противника, не вступая с ним в рукопашный бой.

Отступают они так же организованно – передовые ряды просто не наступают вперед и выходит, что колонна, в ходе перестройки, медленно движется назад.

Учатся такому искусству кавалеристы долго и тщательно, поскольку от их дисциплины в бою всецело зависит победа.

Такая тактика называется караколе, что на русский можно перевести, как «движение по кругу, или коловращение».

– Очень интересная эта тактика коловращения у немцев, очень, – прокомментировал услышанное удивленный наместник. – А наши кавалеристы все на татарское кавалерийское искусство ориентируются. Те налетят, начнут отчаянно рубить врага, а как отпор получат, то тотчас же отступают назад без команды.

Хорошо было бы наших конных ратников коловратной тактике ведения боя научить. Только пистолеты хорошие нужны и доспехи крепкие, как у немцев.

Хворостинин и Иллиодор стояли позади Степана и разглядывали рисунки, пока он своими словами пересказывал содержание немецкой инструкции по ведению кавалеристского боя.

Вдруг монах ловким движением остановил руку слуги, медленно листавшего страницы книги.

– Вот на этот рисунок мне указывал Иван Федоров, когда просил передать книгу царю, – сказал он.

Перед глазами столпившихся за столом мужчин было изображение нескольких десятков каких-то странных сооружений на колесах, поставленных кругом. Внутри этого круга находились воины, которые укрывались от атаковывающих их тяжеловооруженных рыцарей. Обороняющиеся вели огонь по атакующим всадникам из пищалей и пушек.

– Что там в книге написано про изображенное на рисунке сооружение? – заинтересованно спросил Хворостинин своего слугу.

Степан углубился в чтение, а потом стал пересказывать содержание сопровождающего рисунок текста.

– Здесь написано, что это вагенбург. Он сооружается из сцепленных вместе железными цепями телег, на которые крепятся сбоку сбитые из толстых брусов щиты. В этих щитах прорезают отверстия, через которые защитники ведут огонь из пищалей. За щитами ставятся также небольшие пушки, которые ведут огонь по наступающим через большие окна, закрывающиеся навесными деревянными ставнями – портами.