Темза. Священная река - Питер Акройд Страница 23

Кое в чем, однако, норманны изменили облик реки. Они стали строить на берегу дворцы, замки и крепости. Они возвели лондонский Тауэр – мощный символ власти короля над прилегающим городом. Первоначально крепость состояла главным образом из La Blaunche Tour – Белой Башни, построенной из канского камня, который везли морем из Нормандии. Норманны соорудили на берегу Темзы близ нынешнего моста Блэкфрайерз замок Бэйнардс-касл. На высоком меловом холме они выстроили Виндзорский замок – еще один символ своего военного превосходства. В нем король Вильгельм I отпраздновал Рождество 1070 года. Будучи заядлым охотником, он, кроме того, объявил многие районы вдоль Темзы “королевским лесом”.

Нельзя, конечно, сказать, что норманны первыми стали строить у реки королевские дворцы. В VIII веке Оффа возвел дворец около церкви в Бенсоне, и существовал саксонский дворец в Юэлме, описанный Лиландом; был, кроме того, саксонский дворец в Кемпсфорде. Канут вел строительство в Вестминстере, и еще один дворец был в нынешнем Олд-Виндзоре. Можно утверждать, однако, что норманны первыми сполна подчеркнули связь реки с королевской властью. Фактически они сотворили монаршую реку от Тауэра до Виндзора. Хартия Вильгельма I объявляет Виндзор собственностью короля, “ибо место сие королю удобно по причине близости реки, и леса для охоты, и многих прочих благ, и посему подходит для королевского отдыха”.

Этими “благами” отчасти объясняется обилие королевских дворцов на берегу реки. С XI по XVI век ниже Виндзора их было построено еще шесть. Среди них – Хэмптон-корт, Ричмонд, Гринвич и Уайтхолл; был еще королевский дворец в Бермондси, возведенный Эдуардом III в середине XIV века, от которого уцелели лишь немногие камни. И есть, конечно, лондонский Тауэр. В целом можно сказать, что города вдоль реки строились прежде всего как крепости или как оборонительные поселения. Оксфорд – это, по существу, крепость на острове. Виндзорский замок возведен на древней возвышенности, которая могла быть остатками старинных защитных сооружений. Города Криклейд и Лечлейд были защищены не только Темзой, но и реками Черн и Лич. Уоллингфорд – и рекой, и болотом. Вот почему в Уоллингфорде, Оксфорде и Криклейде были устроены монетные дворы. Старое название Уоллингфорда – Галлена (Guallenford) – от британских слов guall hen, что означает “старая крепость”. В точности представить себе войны древних времен невозможно, но плотное заселение берегов Темзы говорит о первостепенной важности реки во время конфликта.

Земляные укрепления в Сайнодене; постоянные гарнизоны вдоль реки, которые держал британский вождь Амброзий; военный лагерь на острове Шеппи; лагерь викингов в Фулеме; битва при Кемпсфорде в начале IX века между правителем области Хвикке Этельмундом и Вокстаном из Уилтшира; осада лондонского Тауэра йоркистами в 1460 году – все это говорит об одном и том же. Конфликт между Стефаном и Матильдой в начале XII века был отчасти соперничеством за обладание замками вдоль Темзы. Река обеспечивает важную связь с Лондоном, с благосостоянием.

Вот почему к реке потянулась и прочая знать, светская и духовная элита страны. Стрэнд, протянувшийся между Сити и Вестминстером, был обстроен дворцами. У Темзы выросли Йорк-хаус, Винчестер-хаус и Дарем-хаус – резиденции соответственно епископов Йоркского, Винчестерского и Даремского. Ламбетский дворец, построенный в 1200 году как резиденция епископа Кентерберийского, находится менее чем в миле вверх по реке на противоположном берегу. В 1657 году, когда тюдоровское великолепие Темзы уже ушло в прошлое, Джеймс Хауэлл все же писал в “Лондинополисе” о “величественных дворцах, кои высятся по обоим берегам один за другим, заставляя многих чужеземных послов признать, что самая славная прогулка на свете (из числа как водных, так и сухопутных) – это подняться в прилив по Темзе от Грейвзенда, проплыть под Мостом и высадиться в Вестминстере”. Несколько ранее Майкл Дрейтон восславил Стрэнд (это слово буквально означает “береговая полоса”) как выражение “богатства и доблести нашей земли”.

Этот рисунок расселения столь привычен, что его принимают как должное. Но почему первые люди страны хотели жить в близком соседстве с Темзой? Потому, что с самых ранних времен берег был источником могущества. Знатные люди селились у реки, повинуясь инстинкту и обычаю. Церковные деятели, кажется, особенно часто считали речной берег подходящим для себя местом. Та же тенденция прослеживается и в более поздние эпохи. Здания парламента, несмотря на риск “речной атаки”, были построены у Темзы. Лондонский Каунти-холл (здание Совета Большого Лондона) стоит на южном берегу Темзы, как и Сити-холл (здание исполнительных органов городской власти). Главные общественные здания города обрели подходящее место на берегу реки.

Еще один важный вклад норманнов и их средневековых последователей в жизнь Темзы состоит в том, что они расширили религиозные сообщества у реки. Все эти обители к нынешнему времени исчезли или лежат в развалинах, но в прошлые века они во многом определяли приречную жизнь. В их число входили монастыри в Годстоу, Бишеме и Медменеме, аббатства в Абингдоне, Рединге, Дорчестере, Эйншеме, Рули, Осни, Стритли, Чертси и Чолси; небольшие монастыри, подчиненные аббатствам, в Криклейде и Лечлейде; женские обители в Бернеме и Литл-Марлоу.

Некоторые из этих учреждений возникли уже в VII веке, как, например, бенедиктинские монастыри в Вестминстере, Чертси и Абингдоне. Во многом они стали для долины Темзы цивилизующей силой; благодаря своему умению управлять поместьями, своей учености и связи с континентальными источниками знаний монахи-бенедиктинцы сделали больше, чем кто-либо, для просвещения приречных жителей в раннесаксонский период. Хилэйр Беллок в “Исторической Темзе” заявляет даже, что новая страна, возникшая в саксонскую эпоху, “была фактически сотворена монахами-бенедиктинцами”.

Тут надо, конечно, отметить историческое создание Вестминстерского аббатства в начале VII века, когда Себерт, первый христианский король восточных саксов, распорядился построить бенедиктинский монастырь. Могила Себерта находится в самом аббатстве. Первоначально монастырь располагался на Торни-айленде – треугольном пустом участке земли, частично заболоченном, частично покрытом галькой и поросшем колючим кустарником (thorns). Ограничивали его Темза и два впадавших в нее ручейка. Не слишком приветливое место, но монахи в черных сутанах славились умением окультуривать дикие земли. История аббатства в более поздние времена известна нам лучше. Главные ее вехи – деятельность Эдуарда Исповедника в 1050 году и перестройка церкви Генрихом III в XIII столетии. С той поры аббатство неизменно считалось священным местом, приречной обителью, где короновались все английские монархи, за исключением Эдуарда V и Эдуарда VIII. Возможно, оно было священным уже задолго до этого: знатоки лондонских древностей высказывали мысль, что на этом острове некогда было языческое святилище Аполлона. В одной хартии VIII века это место названо “ужасным”, то есть внушающим священный ужас. Кажется, что такие участки возникают у реки естественным образом.

С Темзой и постройкой Вестминстерского аббатства легенда связывает одно сверхъестественное событие. На южном берегу реки, в Ламбете, якобы появился св. Петр и попросил рыбака перевезти его на Торни-айленд. Там Петр собственноручно совершил обряд освящения. Позднее, во времена Эдуарда Исповедника, одному вестминстерскому монаху было видение, в котором апостол потребовал, чтобы король восстановил церковь аббатства на “избранном и любимом мною месте… кое я почтил своим присутствием и прославил чудесами”. Эта церковь у речного берега стала священным хранилищем таких реликвий, как кровь Христа, молоко Девы Марии, фрагменты святых ясель и креста Христова. Она стала, кроме того, великой приречной усыпальницей в духе тех доисторических захоронений, что были раскопаны в последнее время.