Ущелье дьявола - Александр Дюма Страница 23

Юлиус пришпорил лошадь, подскакал к решетке и, остановив на Христине взгляд, полный нежной признательности, сказал ей:

— Благодарю вас!

— Опасность миновала? — спросила у него Христина.

— Вполне. Ваша молитва спасла нас. Бог не мог отказать нам в своей защите, потому что вы молились за нас.

Он сошел с коня. Скоро подъехал и Самуил. Когда он поклонился Христине, та приветствовала его вежливо, но холодно. Она кликнула слугу и велела ему отвести лошадей в конюшню, а чемоданы отнести в комнаты. Затем все вошли в дом.

В комнате была и Гретхен, которая дичилась и казалась очень смущенной и неловкой в своем праздничном платье. Юбка была длинная, и она в ней путалась. Чулки с непривычки сильно сдавили ее ноги, а в башмаках она была почти не в состоянии ходить. Она встретила Самуила враждебным взглядом, а Юлиуса грустной улыбкой.

— А где же г-н Шрейбер? — спросил Самуил.

— Отец сейчас придет, — ответила Христина. — При выходе из церкви его позвал один деревенский парень, которому надо было с ним переговорить о каком-то важном деле. Я знаю, в чем состоит дело: оно очень интересует и меня, и отца.

При этом Христина улыбалась и смотрела на Гретхен, которая, судя по ее изумлению, ничего не понимала.

В эту минуту вошел пастор, видимо торопившийся к своим гостям и радовавшийся им, как старым знакомым. Только его и ждали, чтобы сесть за стол. Этот второй обед прошел еще оживленнее и сердечнее, чем первый. По доброму старонемецкому обычаю Гретхен тоже заняла место за столом.

Самуил, который на этот раз совсем иными глазами, чем прежде, смотрел на чистую и девственную фигуру Христины, видимо, хотел ей понравиться и выказал бездну увлечения и остроумия. Он подробно рассказывал про дуэль, конечно, ничего не упомянув о ее причинах и предлоге к ней, не упоминая ни о гейдельбергском замке, ни о сцене перед окном Шарлотты. Он вынудил Христину смеяться, описывая ей сцену в синем кабинете, и трепетать, описывая ей сцену на Кейзерштуль.

— Боже мой! — сказала Христина, обращаясь к Юлиусу. — Что было бы, если бы вы имели противником этого Дормагена.

— О, я был бы теперь покойником, в этом нет никакого сомнения, — со смехом ответил ей Юлиус.

— Какой, однако же, варварский и преступный предрассудок эти дуэли, которыми забавляются наши студенты! — воскликнул пастор. — Я говорю это не как пастор, господа, а просто, как человек. И я почти готов поздравить вас, г-н Юлиус, именно с тем, что вы не так искусны в этом ужасном деле.

— Значит, г-н Самуил искуснее владеет шпагой, чем вы, г-н Юлиус? — спросила Христина, сама себе не отдавая отчета, зачем она задает такой вопрос.

— Наверное, так, — ответил Юлиус.

— По счастью, — прибавил Самуил, — между такими друзьями и братьями, как мы, дуэли не может быть.

— А если бы была, — сказал Юлиус, — то это была бы дуэль на смерть. Такая дуэль, при которой один из нас остался бы на месте. А в подобных случаях шансы всегда уравниваются.

— Ты постоянно приписываешь случаю слишком большое значение, — спокойно возразил ему Самуил. — Но ко мне это, брат, не относится. Сколько раз я не испытывал свое счастье, оно никогда мне не изменяло. Ты это помни и берегись. Какое у вас превосходное вино, г-н Шрейбер! Это Либфраумильх?

Под влиянием какого-то неведомого предчувствия, Христина при этих спокойных, но мрачных словах Самуила невольно побледнела и даже содрогнулась. Самуил, по-видимому, это заметил.

— Ну, наш разговор принял, кажется, невеселый оборот, — сказал он. — Сходи-ка, Юлиус, наверх, да принеси нам оттуда что-нибудь позабавнее.

Юлиус понял, на минуту вышел из комнаты и скоро вернулся с охотой на кабана, которую он вручил Лотарио и с книгой Линнея, которую он вручил пастору.