Аристократия и Демос. Политическая элита архаических и классических Афин - Игорь Суриков Страница 22

Чтобы лучше понять историю (и предысторию) установления тирании в Афинах, необходимо отдавать себе отчет в общем положении Аттики в контексте всего греческого мира. В досолоновское время, как мы видели, эта область была средней по темпам развития. Афинский полис тогда отставал от наиболее значительных государств соседнего Истма и северо-восточного Пелопоннеса. Кроме того, ввиду достаточно обширной территории не ощущалась или слабо ощущалась проблема стенохории. В этом смысле аттические условия были, пожалуй, ближе к беотийским, а Беотию феномен Старшей тирании вроде бы вообще обошел стороной. Соответственно, в VII в. до н. э. объективных условий для установления тиранического режима в Афинах не сложилось. Такие условия сформировались лишь ближе к середине VI в. до н. э., когда темпы политического, экономического, социального развития в результате деятельности Солона существенно ускорились. В результате в 560 г. до н. э. очередная попытка аналогичного рода оказалась успешной, и Афины обрели своего тирана. Им был Писистрат, основатель династии Писистратидов.

По своему происхождению Писистрат принадлежал к самой верхушке афинской аристократической элиты. Его далекими предками, согласно мифолого-генеалогической традиции, были те самые иммигранты из царского рода Нелеидов, которые переселились в Аттику из мессенского Пилоса в период дорийского нашествия и дали начало целому ряду знатных родов, в том числе Кодридам-Медонтидам. Тем героем, к которому семья будущего тирана непосредственно возводила свое происхождение (и в честь которого он сам был назван), был Писистрат, старший сын прославленного Гомером Нестора (Геродот, История. V. 65). Афинскими царями выходцы из этого рода никогда не были (таковыми являлись Кодриды, а это другая ветвь Нелеидов), но являлись родственниками царей и наверняка входили в их близкое окружение. Еще одним близким по происхождению родом считались Алкмеониды – тоже пилосские выходцы, ведшие свою родословную от Нелеидов.

Будущий тиран мог похвастаться не только столь отдаленными прародителями. Среди его более близких предков тоже были люди весьма известные в полисе. Так, имя Писистрат носил эпонимный архонт Афин 669/668 г. до н. э. (Павсаний. II. 24. 7). Об этом человеке больше ничего не известно, но его имя не оставляет сомнений в том, что он принадлежал к роду Писистратидов (только в их среде имело распространение данное древнее имя). Вряд ли перед нами дед Писистрата-тирана (разница в возрасте – около столетия), но, во всяком случае, кто-то из его сородичей. Таким образом, уже в первой половине VII в. до н. э. семья находилась в Афинах на самых высших «этажах» власти.

Как бы то ни было, можно определенно утверждать: нет никаких оснований причислять Писистрата к «маргинальным» слоям аристократии. Будущий афинский тиран был полноправным членом правящей верхушки знатной элиты. Единственный фактор, быть может, делал его положение несколько менее выгодным, нежели, скажем, положение Этеобутадов или Алкмеонидов: слишком далеко от города находились его родовые владения. Писистратиды имели свою резиденцию в той части Аттики, которая называлась Гиперакрией или Диакрией (Загорьем). Речь идет о регионе, располагавшемся на восточном побережье страны и отделенном горными цепями от центральной афинской равнины. Главными центрами Диакрии были селения Марафон и Браврон. Последний интересует нас прежде всего, поскольку именно он (и, видимо, его окрестности) являлся непосредственным местом родовых поместий Писистрата. Впоследствии, в классическую эпоху, там существовал дем (административно-территориальный округ), носивший название Филаиды. Некоторые античные авторы (Платон, Гиппарх. 228b; Плутарх, Солон. 10) даже приводят имя афинского тирана в таком варианте: «Писистрат из Филаидов». И, может быть, это даже не анахронизм. Правда, демы, как обычно считается, были введены в афинском полисе только Клисфеном в конце VI в. до н. э. Но как раз это не вполне верно. Было достаточно убедительно показано наличие в источниках названий демов и демотиков уже для доклисфеновской поры (Raubitschek, 1949, p. 467–468; Whitehead, 1986, p. 5–16). Демами до Клисфена назывались в Аттике (как и в других ионийских регионах) сельские общины. Просто до конца эпохи архаики они не составляли основу административно-территориального деления страны и, скорее всего, не охватывали город Афины.

Обратим внимание на крайне интересное совпадение. В Афинах был аристократический род Филаидов, на протяжении веков остававшийся одним из самых влиятельных в политической жизни. Его происхождение возводилось к Филею, сыну Аякса, переселившемуся в Афины. В честь того же Филея, как эксплицитно сообщается (Плутарх, Солон. 10), был назван и дем Филаиды. Очевидно, согласно легендарной традиции, именно в этой прибрежной местности обосновался Филей, прибыв в Аттику.

Получается, что этот район Диакрии был местом изначального проживания сразу двух очень известных родов: Филаидов и Писистратидов. Поневоле приходится задаться вопросом об их взаимоотношениях и взаимном соотношении. Хотя два рода восходили не к одному корню (один претендовал на происхождение из Пилоса, другой – с Эгины и Саламина), но оба были не автохтонными, а иммигрантскими, что должно было способствовать их определенной общности, равно как и проживание по соседству друг с другом. Впрочем, этот последний фактор мог в той же мере порождать и соперничество. Писистратидам и Филаидам, как говорится, было что делить – как на региональном уровне, так впоследствии и на общеполисном. Соответственно, отношения между ними складывались сложно, неоднозначно. Порой они производят впечатление союзнических, а порой кажется, что перед нами – заклятые враги.

Как могло сказываться на степени политической влиятельности Писистрата его происхождение не из близких к Афинам районов, а из достаточно отдаленной Диакрии? Не думаем, что в очень большой степени. Дело в том, что, насколько можно судить, к рассматриваемому хронологическому отрезку все сколько-нибудь влиятельные аристократические семьи, имевшие возможность и желание играть роль в общественной жизни, имели уже, наряду со своими «исконными» резиденциями в разных частях Аттики, резиденции также и в самом городе (или его окрестностях). Например, Алкмеониды, происходившие из аттического региона Паралия (юго-западное побережье) и изначально обитавшие в демах Анафлист, Фреарры, Эгилия, уже очень рано прочно обосновались также в пригородных демах Алопека, Агрила, Ксипета. Вышеупомянутые Филаиды имели родовую усыпальницу в деме Кела, а это тоже самые предместья Афин, можно сказать, черта города. Очевидно, реально они и жили где-нибудь поблизости (ведь не возить же всякий раз покойников в Афины из далекого Браврона).

Следует полагать, и Писистратиды не остались в стороне от этого движения аристократии из сельской местности в город. Практически несомненно, что семья будущего тирана имела дом в городе. Так что Писистрату не приходилось для участия в политической жизни систематически преодолевать расстояние в несколько десятков километров. Хотя многим из его сторонников, безусловно, приходилось. Вообще следует сказать, что факт «негородского» происхождения Писистрата все-таки делал его в глазах некоторой части горожан в известной мере чужаком.

И все же, что касается лично Писистрата, его знатное происхождение, богатство, слава его предков должны были превозмогать в общественном сознании фактор происхождения из отдаленного дема. Во всяком случае, с абсолютной уверенностью можно утверждать, что еще до захвата власти он занимал очень влиятельное положение в полисе. Прославился он прежде всего как военачальник (Геродот, История. I. 59; Аристотель, Афинская полития. 14. 1; Фронтин, Стратегемы. II. 9. 9), уподобившись в этом плане многим другим будущим тиранам в архаической Греции.