Клады Отечественной войны - Александр Косарев Страница 22

13 ноября был последним днём, когда вице-король путешествовал самостоятельно, в отрыве от основной группы войск. Вечером того же дня он добрался до Смоленска, где его уже поджидал Наполеон. На следующий день к нему присоединилась и дивизия Пино, которая от Вопи двигалась другим, более коротким маршрутом. Но вернулись они позже, поскольку их задержали войска генерала Грекова, которые встретили эту дивизию около деревни Каменки.

Теперь можно сколько угодно размышлять на тему о том, имел ли манёвр вице-короля какое-то тайное значение, или нет. Маловероятно, чтобы Наполеон не понимал всю мизерность шансов для пасынка без проблем добраться до Саксонии, как декларировалось вначале. Не для этого он отягощал его малоподвижными обозами и неподъёмной артиллерией. Но всё же нельзя не признать, что одной своей цели император добился однозначно. На самом проблемном участке пути от Дорогобужа до Смоленска он всё же смог рассеять внимание преследующих его русских войск и ослабить их давление на собственную, наверняка более ценную колонну. Да, несомненно, он вынужден был пожертвовать частью захваченных в походе сокровищ. Но, согласитесь, лучше пожертвовать некоторой частью чего-то, нежели потерять всё!

А ведь Наполеону было крайне важно доставить ещё два самых важных золотых обоза в Смоленск без потерь и разорений. Ведь там были свежие лошади и войска гарнизона, там был отдых для измученных солдат и пропитание для остающихся в строю собственных лошадей. В условиях той, поистине экстремальной, погоды именно в этом и заключался тот единственный шанс на спасение основной армии и транспортируемых ею сокровищ. И мы видим, что своей цели он достиг. Пусть его пасынок вынужден был расстаться и с огромным количеством пушек, и с «Третьим золотым», а по сути, «серебряным» обозом, пусть. Зато было сохранено самое ценное — императорское золото!

14 октября

«Его Величество производит смотр кавалеристам, оставшимся без лошадей; их организуют в батальоны и оставят в Кремле в качестве гарнизона. Эта неудачная операция вконец погубит нашу кавалерию. Эти старые солдаты — драгоценные люди; их следовало бы отослать в депо и дать им лошадей. Самый плохой пехотный полк гораздо лучше исполняет пешую службу, чем четыре полка кавалеристов без лошадей. Они вопят, словно ослы, что они не для того предназначены. Сыро, но не очень холодно».

15 октября

«Император приказал генералу графу де Нарбону осмотреть госпитали, эвакуировали 1400 раненых, осталось 900; из них 500 таких, которых нельзя везти; их устроят в Кремле. Товарищи, которым предстоит выступать, ропщут, что это не их очередь. Во избежание препирательств я отсылаю подставных лошадей. Шабо отправляется к Неаполитанскому королю, он должен был уехать в 6 часов утра, но его слуга Жан не мог собраться раньше 3-х часов пополудни.

Во время похода, особенно трудного, надо быть строгим со своими людьми, не прощать им ни малейшее ошибки, не позволять им ротозейничать. Но я не решился бы их бить. В армии многие это делают. Это почти необходимо. Мой лакей Эйар тоже порядочно разбаловался: он видит всё в чёрном свете. Он служит у меня 8 лет, привязан ко мне, обладает хорошими качествами. Мне приходится часто об этом напоминать себе. Для похода надо брать людей сильных; этот же слаб, это делает меня снисходительным. Каждое утро он ворчит на меня за то, что я без сапог; моя единственная пара продырявилась.

Я не знаю, как достать новые; из вещей, посланных мне из Франции, ко мне ничего не дошло. А будь у меня эти вещи, я был бы одним из наилучше экипированных офицеров в армии...»

* * *

Не уверен в точности, но, скорее всего, именно в этот день произошли весьма любопытные события, о которых хочу упомянуть в главе: