Греческая религия. Архаика и классика - Вальтер Буркерт Страница 22

Все идолы и сидящее божество на изображениях женского пола. В нескольких случаях у богини есть партнер-мужчина меньшего размера³⁷. Уже Эванс привлек для истолкования этого факта схему Фрэзера о великой богине-матери с ее умирающим паредром, богом растительности, и многие в согласны с Эвансом³⁸. Согласно этой гипотезе, «минойская богиня-мать» была центральным, а возможно, и единственным божеством древнего Крита.

В самом деле, на Крите нет ни одного надежного изображения одновременно нескольких боговых свидетельств многобожия³⁹, но и настоящее изображение «матери» с ребенком, сам по себе значительно более древний «тип куротрофос», имеется лишь в одном, при этом сыром и позднем, экземпляре⁴⁰, и в этом смысле название «богиня- мать» повисает в воздухе. Нильссон и Маринатос энергично спорили с тем, что во всех случаях речь идет об одном и том же божестве⁴¹, и на их стороне аналогии из всех других культур бронзового века, включая и микенские находки, надежные благодаря дешифровке линейного письма В. На дифференциацию указывают уже отличия находок из пещер Камарес от найденного в Аркалохори и Психро: там — сельское хозяйство, здесь — военная мощь⁴². То, что на золотых кольцах у сидящей богини в руке в одном случае мы видим маковый стебель, а в другом — зеркало⁴³, могла бы и не играть роли, но когда из двух поставленных рядом богинь из Гази (см. прим. 32) у одной голова украшена маковыми коробочками, а у другой птицами и символическими рогами, то это уже различия несущие определенный смысл. На печатях появляется женская фигура с мечам или копьем в сопровождении льва⁴⁴. Ни с чем нельзя спутать «богиню со эмеями», относящуюся к домашним святилищам, но она изображается только в виде статуэток и никогда не бывает нарисована⁴⁵. Очень интересно микенское «божество со щитом», имеющее вид большого щита в форме восьмерки, из-за которого видны ноги, руки и голова. Теперь в том же святилище нашли также фреску богини в шлеме из кабаньего клыка⁴⁶. На золотых пластинках из одной шахтовой могилы в Микенах изображена обнаженная женщина, окруженная порхающими голубями — тут неотвратимо возникает ассоциация с Афродитой⁴⁷. Однако здесь мы имеем дело с украшением, изготовленным, быть может, по какому привозному образцу, а не с предметом культа. Явно с Востока пришла геральдическая схема повернутых мордами друг к другу, симметрично расположенных животных, между которыми могут появляться «повелительница» или «повелитель зверей»⁴⁸. Изображение богини в лодке тоже представляет собой результат иноземного, египетского влияния⁴⁹.

Сомнителен статус мужских божеств среди имеющегося иконографического материала. Уже упоминавшийся партнер богини (см. прим. 37) может быть истолкован как бог или как почитатель, как жрец или как царь. Когда между двумя парами культовых рогов стоит фигура юноши⁵⁰, а перед ними — «гений», поднимающий сосуд для возлияний, то можно допустить мысль о божественном почитании, но также и об инициации или царском посвящении. «Повелитель зверей» (см. прим. 48) — заимствованный мотив. Мужская фигура, изображенная на печатях шагающей рядом со львом или грифоном⁵¹, конечно, сверхчеловеческое существо, но остаются сомнения, относится ли она к живому культу или к пришедшему со стороны мифу, Таким образом, важнейшим свидетельством оказываются сцены явления божества, например, на золотых кольцах из Кносса и Пилоса (см. прим. 19 и 22): слетающая сверху с копьем в руке фигура — точно мужская, здесь бог открывается людям. Впрочем, надо не забывать о том, что понятие о боге и его почитание не обязательно требует культовых изображений — горные культы обходились без идолов, а позднее у греков в течение долгого времени оставались без культовых изображений и храмов самые могущественные из мужских божеств — Зевс и Посейдон. Преобладание женских фигур — часть древнейшего наследства⁵². По всем аналогиям бронзового века нельзя исключать, а скорее, нужно предполагать существование в минойской высокой культуре политеистической религиозной системы, но окончательное доказательство могут предоставить, вероятно, лишь языковые свидетельства.

Совсем иное явление бога изображено на тарелке из первого дворца в Фесте⁵³: две танцующие женские фигуры, между которыми, кажется, вырастает из земли третья похожая на них фигура, но без рук и ног, в окружении змеящихся линий, напоминающих о растении и одновременно о «трубках со змеями», о которых шла речь выше. Эта фигура обращена к большому стилизованному цветку, очень похожие цветы растут между танцующими на кольце из Исопаты. Вспоминается рвущая цветы Персефона с ее спутницами. Временной и локальный контекст наводит на мысль о погребальных торжествах в Месаре, о танцах возле могил, особенно когда большое здание открывалось для очередного использования, а затем вновь закрывалось. Не исключено, что захватывающий мифический образ, «анодаса», «восхождения» повелительницы подземного мира, когда ее некоторое время можно лицезреть, был очень близок таким ритуалам. От субминойской и геометрической эпох Крита дошло несколько глиняных моделей «храмов», сходных с европейскими погребальными урнами в виде домов — это круглые, закрытые сверху сосуды, напоминающие горшки, с большой, закрывающейся дверью внутри видна до половины своего роста богиня в позе теофа-нии. Один из самых древних предметов такого рода был найден в святилище у источника близ Кносса, впоследствии продолжившем свое существование как святилище Деметры⁵⁴. Впрочем, «Персефона» — лишь одно из возможных имен этой являющейся из глубин богини.