Лефорт - Николай Павленко Страница 22

Своими планами на этот счет Франц Лефорт поделился с братом Исааком в письме от 12 мая 1693 года: «Относительно моей семьи у меня остается только единственный сын. Так как у моей жены кончилась плодородность, у меня больше нет надежды иметь других детей. У нас умерли шесть дочерей и четыре сына. Тому, кто еще в живых, восемь лет от роду. Он не лишен ума, и мне бы хотелось чтобы он отправился в поездку на несколько лет». В тот же день Франц Яковлевич отправил письмо старшему брату, в котором более конкретно изложил свои намерения: «Сын мой охотно желал бы отправиться в Женеву (к бабушке), но он еще слишком мал, и я подожду год».

Между тем сын Лефорта оказался к тому времени единственным товарищем в играх четырехлетнего царевича Алексея, сына Петра. «Он проводит время недурно, — писал в том же письме Франц Яковлевич, — ибо хотя до сих пор строго запрещено видеть молодого царевича прежде пятнадцатилетнего возраста… однако мой сын у него бывает, чего никому другому не дозволено. Царевич желает непременно, чтобы сын мой приходил к нему, и притом один, и принимает его чрезвычайно ласково».

Осенью 1694 года началась подготовка к отъезду. «Извещаю вас, что, буде угодно Богу, мой сын вскоре уедет, — писал Лефорт брату Ами в начале ноября. — …К его отъезду большие приготовления делаем». Месяц спустя он уточнял: «…Сын мой отправится отсюда лишь к концу января или в начале февраля месяца. Он поедет в Голландию к господину бургомистру Витсену, а оттуда, с письмами их царских величеств, в Женеву». В январе же 1695 года в Посольском приказе были получены указы об изготовлении грамот для отпуска Андрея Лефорта за границу.

Сын Лефорта отправился в путь 8 февраля 1695 года в сопровождении воспитателя и небольшой свиты. По словам Франца Лефорта, к Андрею был приставлен молодой человек, брат майора Вейде, хорошо владевший русским и немецким языками. «Остальные двое, — извещал он брата Ами, — мои рабы: Симеон самый большой, это китаец, который изумительно стреляет из лука. Он очень скромен. Другой, маленький, это татарин и крещен лютеранином. Это маленький шут, и его можно принять за карлика. Его нужно держать строго. Он уже был в Англии, Норвегии и Голландии. У меня изобилие рабов и рабынь. Я послал бы вам нескольких, но расходы большие, и в других странах они очень легко могут заболеть».

Андрей Лефорт прибыл в Женеву 19 июня того же года. Все его путешествие было обставлено так, будто ехал какой-то чрезвычайный посланник, а не десятилетний мальчик.

Сохранился перечень грамот, связанных с отправлением Андрея Лефорта в Женеву. Среди них грамота «О вольном пропуске» сына генерала Лефорта в Швейцарию, грамота к синдикам и Сенату, «чтоб всякое вспоможение ему чинили»; грамота к бурмистру Амстердама Николаю Витсену, «чтоб он для их царского величества Андрею Лефорту в проезде всякое вспоможение чинил, что ему потребно и надобно будет». В проезжей грамоте, изданной от имени царей Ивана и Петра Алексеевичей, предписывалось, дабы «того помянутого Андрея Лефорта… как туды едучаго, так и назад ис той науки возвращающагося, со всеми при нем едучими людми и вещми пропускать везде без задержания со всякими вспомогательством и дабы ему, Андрею, ни от кого никакой досады и препоны и озлобления, ни задержания в пути не было».

Кроме грамот, сохранились указы воеводам Новгорода и Пскова о предоставлении путешественнику тридцати подвод, которые должны были доставить его в Ригу. Очевидно, такой большой обоз предназначался не только для самого путешественника и сопровождавших его лиц, но и для щедрых подарков матери и братьям Франца Лефорта. Для матери Лефорт высылал три тысячи экю. Не были забыты братья и другие родственники. Среди подарков матери значилась, например, горностаевая шуба; сестрам, невесткам и племяннице предназначались куньи меха.

Цель путешествия Андрея Лефорта по-разному названа в различных источниках. Сам Франц Яковлевич так сформулировал ее в письме брату Ами: «Изучать все то, что необходимо знать солдату, то есть разные упражнения». В проезжей грамоте цель поездки указана шире: Андрей Лефорт отправляется в Женеву «для наук воинских и гражданских дел и для повидания с сродники ево». Как видим, Франц Яковлевич хотел подготовить сына к военной службе, но перечень наук, необходимых для этого, указывать не стал, положившись на благоразумие брата. «Я вас убедительно прошу определить моего сына в такое место, где он будет изучать все то, что необходимо знать солдату, то есть разные упражнения», — писал он. И далее: «Ему нужен будет хороший гувернер. В остальном я полагаюсь исключительно на вас».

В грамоте, адресованной Совету Женевской республики и составленной от имени царей Ивана и Петра Алексеевичей, имелась ссылка на встречу в Москве сына Ами Лефорта Петра: ему было разрешено «видеть наши царского величества очи и тот ваш лист у него принять и милость нашу явить». В соответствии с этим надлежало принимать и юного Андрея Лефорта в самой Женевской республике. Далее в грамоте следовало обращение к «честным и шляхетным синдикам к тому отроку (Андрею Лефорту. — Н.П.) быти по своему доброхотному жительству склоннейшими и благоволительство свое к нему показати и приветство имети и всякое достойное вспоможение, что ему потребно и надобно будет, чинити».

Надежды царя на то, что сыну Лефорта в Женеве будет оказан самый торжественный прием, оправдались. В протоколе Совета республики под 19 июня значится следующая запись: «Господин первый синдик (Ами Лефорт. — Н.П.) доложил, что благородный Анри Лефорт, мальчик лет десяти или одиннадцати, единственный сын господина Франциска Лефорта, нашего согражданина, генерала армии царей российских, прибыл накануне в наш город, куда прислан своим отцом, отдал ему, синдику, визит, в сопровождении своих ближайших родственников и объявил, что его монархи оказали ему честь и дали грамоту на имя Совета, которую он и желает вручить». Постановлено: «принять сегодня утром в аудиенции Совета благородного Анри Лефорта. Государственный советник Фавр имеет встретить его при входе в залу и проводить до находящихся пред первым синдиком кресел; по принятии, вскрытии и прочтении царского письма, причем господа члены Совета будут стоять с непокрытою головою, имеет первый синдик объявить, что Совет весьма тронут честию, оказанною ему их царскими величествами, что мы имеем сохранить их драгоценное благоволение и что, в особенности, Совет поставит себе за великое удовольствие засвидетельствовать в лице его, Анри Лефорта, глубокое уважение к его родителю. Затем упомянутый благородный Фавр имеет проводить его обратно до дверей залы».