Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов Страница 22

Именно в Ницце, белом городе, который так далек и от погромов в Восточной Европе, и от конвульсий Российской империи, пройдет юность Ромена Касева. Здесь, в Средиземноморье, он обретет вторую родину и откроет для себя мир.

Мина старалась обеспечить сына всем необходимым, и их положение явно не было столь тяжелым, как это описано в «Обещании на рассвете». Утверждая, что из-за бедности Мина не могла позволить себе мяса, отдавая его сыну, Гари поддается собственной тяге к драматизму. В «Обещании на рассвете» Ромен случайно застает мать на кухне, когда та подбирает соус со сковороды, на которой жарилось мясо, только что им съеденное. В отчаянии он убегает из дома, намереваясь броситься под поезд, но Мина находит его плачущим у железной дороги. Утешая сына, мать пророчит ему блестящее, без сомнения, грандиозное будущее, которое непременно ждет его впереди и станет их общим триумфом.

Этот, вероятно, выдуманный эпизод не только трогает читателя, но и отражает внутреннюю суть Гари — душу Ромена Касева, которую он всегда скрывал.

Дела шли ни хорошо, ни плохо. Возможно, алименты от Арье-Лейба приходили из Вильно нерегулярно или не приходили вовсе. Гари мучило другое: что Мина, раньше времени постаревшая и больная тяжелой формой диабета, вынуждена обивать пороги, предлагая свой товар. Он мечтал, что станет знаменитым, совершит все мыслимые подвиги, которых «от была достойна». Он верил, что его единственная миссия — оправдать жизнь своей матери и дать ей возможность почувствовать себя творческим человеком, каким она всегда представляла себя в фантазиях.

Когда Мине не удавалось найти покупателей в Ницце, она садилась на поезд и ехала в Канны. Получив деньги, делала в парикмахерской завивку, нанимала домработницу и отправлялась вместе с сыном слушать концерт цыганских скрипачей, проходивший под апельсиновыми деревьями у отеля «Рояль Палас», который был построен Шарлем Дальмасом по заказу Анри Рюля на Променад-дез-Англе, 23. Здесь всегда яблоку некуда было упасть. Им приходилось стоять на тротуаре — напитки стоили очень дорого, потом они уже оплачивали два стула на самой улице. Разглядывая толпу, Мина доставала из сумки соленые огурцы и ломоть черного хлеба, завернутый в обрывок газеты. Если же ничего продать не удавалось, она брала деньги под процент у некоего господина Агрова, на бульваре Гамбетта, который будто бы помнил, как она пела когда-то в сомнительном питейном заведении. Гари утверждает, что однажды дал этому наглецу пощечину, на что тот якобы ответил: «Каналья! От сыночка уличной певички и авантюриста я другого и не ожидал».

Вместо Ивана Мозжухина здесь возникает образ «авантюриста», а сама реплика призвана не только намекнуть на загадочную личность отца, но и подкрепить легенду о творческой карьере Мины. Гари был непревзойденным фантазером да еще и почитателем Жозефа Кесселя — история Мины частично списана с его «Княжеских ночей». У героини Кесселя Леночки Борисовны он заимствовал не только часть имени, превратив его в сценический псевдоним матери, но и часть прошлого. Елене, этой девушке из хорошей семьи, пришлось окунуться в грязь русских кабаков и погребков на печально знаменитой площади Пигаль, прежде чем стать всеми уважаемой дамой.

Когда были испробованы все способы раздобыть денег, Мина обращалась ко Льву и Белле, которые хотя и неохотно, но всё же давали ей в долг. После многих неудачных попыток она вошла в долю в покупке такси и экспедиторского грузовика, работала в агентстве по продаже квартир и земельных участков и нашла наконец квартиру побольше, сняв в ней две комнаты. Ситуация стала стабильнее, когда украинец Е. Едвабурк, при посредничестве Мины купивший дом на бульваре Карлон, 7 (теперь это бульвар Франсуа-Гроссо), нанял ее управляющей небольшим семейным пансионом, который она же предложила открыть на трех верхних этажах здания. Возможно, Мина фактически была его компаньонкой, приобретая свою долю на деньги, полученные от продажи польских акций. Действовать от собственного имени она в любом случае не могла: по французскому законодательству иностранные граждане не имели права заниматься предпринимательством.