О проповеди креста - Гумберт Романский Страница 22

Западу была необходима концентрация сил во имя организации крестового похода, и в связи с этим было объявлено перемирие сроком на шесть лет: «и пусть во всем мире между христианами сохраняется мир таким образом, что те, кто в ссоре, при посредничестве прелатов будут приведены к полному согласию, или миру, или к твердому перемирию на период в шесть лет, которые будут неукоснительно соблюдаться» ^[93]. Те, кто не будет соблюдать это предписание, будет наказан отлучением: «и те, кто пренебрежет тем, чтобы жить в мире, будут жестко принуждены к этому строгими мерами в виде отлучения от церкви и интердикта, налагаемого на земли» ^[94]. Аналогичные предписания всеобщего мира имели место и ранее, однако в 1215 и 1245 гг. оно было дано лишь на четыре года ^[95].

Приведенный Гумбертом список препятствий к принятию креста и объяснения, почему их не нужно воспринимать всерьез (главы 18–25) – рассуждения, которые мы не найдем в более ранних трудах кого бы то ни было, – могут указывать на некоторый спад энтузиазма населения по отношению к крестовому походу ^[96]. Другим свидетельством такого же порядка является поэма Рутебефа «Спор крестоносца и антикрестоносца» (“La desputizons dou croisie et dou descroisie”) ^[97]. Отчасти аргументы, которые выдвигают в поэме противник и защитник крестового похода, соответствуют аргументам, приведенным у Гумберта. Как и Рутебеф, он говорит о чрезмерной привязанности к родным и имуществу. С другой стороны, в обоих произведениях о крестовом походе говорится как о шансе получить спасение за небольшую цену. Наконец, оба говорят о возможности пришестия смерти в любой момент и необходимости подготовиться к этому, искупив грехи путем крестового похода. Впрочем, основной аргумент «антикрестоносца» в поэме Рутебефа, согласно которому человек может быть праведником и не идя в поход, у Гумберта не фигурирует.

Помимо папской политики в отношении крестовых походов, которая могла сыграть роль в написании трактата, стоит обратить внимание на еще один вопрос: какие позиции занимал доминиканский орден на Ближнем Востоке и насколько могла повлиять на настойчивость насчет срочного решения сарацинского вопроса обеспокоенность Гумберта за монастыри своего ордена? Практически сразу, как только был создан орден, встал вопрос о том, чтобы организовать провинцию ордена в Святой земле: такой проект был выдвинут на втором генеральном капитуле в Болонье в 1221 г., на котором председательствовал сам святой Доминик ^[98], Впоследствии такая провинция была основана: по состоянию на 1228 г. в ордене доминиканцев насчитывалось 12 провинций, среди которых была и провинция в Святой земле ^[99]. Правда, отмечается, что провинция Святой земли, равно как и провинции Польши, Скандинавии и Греции, считалась малочисленной и не обладала равным статусом по сравнению с другими. В момент написания трактата «О проповеди креста», провинция в Святой земле включала в себя монастыри как на Кипре, так и в государствах Латинского Востока ^[100]. Таким образом, некоторые владения на Ближнем Востоке у доминиканцев все-таки были, хотя они и не были основными. Исходя из этого, можно предположить, что у ордена была личная заинтересованность в том, чтобы стараться удержать владения крестоносцев, что может в свою очередь объяснить присутствие в трактате «О проповеди креста» тезиса о «срочности» планируемой экспедиции.

Почему автор именно доминиканец

В связи с большей, чем в XII веке, заботой папства об организационной стороне крестовых походов, в XIII веке встал вопрос: на кого положиться в деле повсеместной организации проповедей? Как пишет Кристофер Майер, на основе уже имевшегося опыта было три варианта ^[101]. Первым вариантом было локальное духовенство. Но оно было слишком привязано к местным властям и, к тому же было недостаточно подготовлено теоретически. Вторым вариантом были специально выбранные и направленные в конкретный регион проповедники, среди которых были яркие личности вроде святого Бернара, Фулька из Нейи или Оливера Кельнского, но это означало ограниченность территориального охвата. Требовалось что-то более широкого применения. Третьим вариантом были монашеские ордена, имевшиеся на тот момент, например цистерцианцы, которые подчинялись напрямую папе. Однако, будучи монашеским орденом, они больше нацеливали себя на уединенную жизнь и созерцание.

Выход был найден при папе Григории IX. С 30-х гг. к проповедям стали привлекаться нищенствующие ордена, как доминиканцы, так и францисканцы. Как к проповедям крестовых походов в Святую землю, так и крестовых походов в Западной и Восточной Европе. Оба ордена представляли из себя ордена совершенно нового типа. В противоположность предшественникам, стремившимся к уединению от мирской жизни и аскетизму, они все время находились среди людей и проповедовали веру. Майер пишет: «Францисканцы и доминиканцы были членами первых религиозных орденов, основной целью которых было проповедование, и они систематически упражнялись в этом. Нищенствующие ордена были также организованы по принципу строгой иерархии с провинциями по всей Европе, которые возглавлялись великим магистром или министром и управлялись ежегодным генеральным капитулом. Строгое послушание связывало различные регионы в рамках иерархической структуры. В сравнении с цистерцианцами, мобильность в нищенствующих орденах была достаточно значительной, поскольку принцип “stabilitas loci” религиозных орденов старого типа не был составляющей их распорядка» ^[102]. Помимо собственно произнесения проповедей, ордена активно привлекались к помощи в сборе финансовых средств для крестовых походов.