Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - Эдуард Филатьев Страница 22
Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - Эдуард Филатьев читать онлайн бесплатно
«…не пустит ли он себе пулю в лоб».
Ведь в этих словах слышится не столько нетерпеливое желание поскорее узнать о том, как подействовали на «Волосика» колючие подробности письма Эльзы Триоле, в них звучит явная подсказка, как следует поступить в этом случае поэту.
Впоследствии (на протяжении почти целого полувека) Лили Юрьевна будет утверждать, что у Маяковского была чуть ли не болезненная тяга поставить «точку пули в конце». И при этом она без устали повторяла, как он беззаветно любил её и как беспрекословно следовал всем её советам.
Но если так, значит, Лили Брик прекрасно понимала, чем может всё обернуться, если её «Счен» последует данному ему телефонному совету?
Лили Юрьевна уничтожила множество написанных ею страниц, в которых содержалась компрометирующая её информация. Но, к счастью, кое-какие следы всё же сохранились. И они беспристрастно свидетельствуют о том, как торжествовала Лили Брик, увидев, что её месть поразила обидчика и принесла ему немало страданий. Свидетельствуют они и о том, что чтение «письма Эльзы» было специально спланированным ударом, который Брики и Агранов наносили по Маяковскому. И этот удар был далеко не последним.
Кстати, в Ленинграде у поэта было много выступлений, и почти на каждом он неизменно приговаривал:
«Мы работаем, мы не французские виконты!»
Но сразу возникает вопрос: а не была ли вся эта история с ухаживанием советского поэта за красавицей-парижанкой придумана резидентом ОГПУ Яковом Серебрянским? Он вполне мог вызвать Маяковского и предложить ему поактивней поухаживать за Татьяной Яковлевой, чтобы разжечь ревность у её ухажёров-французов. И Владимир Владимирович стал выполнять это поручение, то есть принялся играть ту же самую роль, которую многократно исполняла Лиля Брик. А когда Маяковский услышал, что Яковлева «выходит замуж за какого-то виконта», он решил, что порученное ему задание выполнил. Отсюда и фраза:
«Мы работаем, мы не французские виконты!»
Странно, что на возможность такого хода событий маяковсковеды не обратили своего внимания.
На первом вечере, состоявшемся 12 октября в Академической капелле, из зала пришла записка:
«А Сельвинский вас всё-таки перешиб!»
Владимир Владимирович прочёл её и, по словам одного из зрителей:
«…кроме очередной остроты ничего не сказал».
А 20 октября ленинградский журнал «Искусство» привёл слова писателя Александра Фадеева, одного из лидеров РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей):
«Сельвинский в своём творчестве стихийный материалист, и именно это материалистическое (хотя и непоследовательное) мировоззрение позволило ему выбить с передовой линии поэзии… Маяковского, с его абстрактным рационализмом».
Многие биографы Маяковского пишут, что о его отношениях с Вероникой Полонской знали все, кроме её мужа. Но однажды об этом узнал и Михаил Яншин. Явно по информации, шедшей от Агранова и Бриков. 17 апреля 1930 года он написал (орфография Яншина):
«…вдруг Нора говорит мне однажды что В.В. предложил ей сначала жить с ним, а впоследствии уже предлагал развестись со мной и переехать к нему. Это было неожиданно для нас обоих. Он говорил Норе, что одинок, что не может так жить одиноким. Что произошло? Первый момент, как быть, что делать? Никаких поводов к такому предложению не было и вдруг на тебе! Не встречаться с ним?»
И Яншин обратился за советом к Лили Юрьевне, которая в воспоминаниях написала:
«Когда молоденький Михаил Яншин бросился ко мне за помощью, чтобы отвадить Володю от Полонской, я посоветовала ему закрыть глаза на их отношения, ведь там серьёзного не было. Это скоро кончилось бы, как кончилось с Наташей и с Татьяной. Но если бы Яншин ушёл от Норы, как он собирался – всё видя – то были бы две разбитые жизни – его и её. А так – мы вместе встречались, играли в карты, ездили на скачки, ходили во МХАТ…»
В этих высказываниях Лили Юрьевны очень точно описан круг её жизненных интересов: «встречались, играли в карты, ездили на скачки, ходили во МХАТ». К этому следует, пожалуй, добавить и те бесчисленные романы, которые она заводила с кем-либо из своего окружения. И в этом состояла вся её жизнь! Больше Лили Брик ничем не занималась. Даже для всех домашних дел была нанята домработница. А средства для жизни этой «семьи» добывал Маяковский.
Что же касается Полонской, то после разговора Яншина с Лили Брик своё отношение к Веронике Витольдовне Владимир Владимирович изменил. Яншин писал:
«…в следующий день он уже сказал, что… он просит позволить заботиться о Норке, как брат и пр. пр. уверения, что он относится замечательно ко мне, и не верить этому нельзя потому что относился он ко мне замечательно. Принимал мои замечания по „Бане“, говорил что давайте работать вместе п'есу, что какую роль я хочу играть, что он будет учиться у театра. (Я ему говорил, что он не любит театра и что не знает его.) Что делать? Оставить его? Мы было попробовали, но он выслеживал, узнавал репетиции, занятость Норы в спектаклях и когда мы говорили и ссылались на работу в театре, он нас разоблачал и обижался что мы и его обманываем».
Яншин, вроде бы, поверил в искренность Маяковского, но к супруге стал относиться с подозрением. Она это заметила и потом написала:
«…муж начал подозревать нас, хотя Яншин продолжал относиться к Владимиру Владимировичу очень хорошо.
Яншину нравилось бывать в обществе Маяковского и его знакомых, однако вдвоём с Владимиром Владимировичем он отпускал меня неохотно, и мне приходилось скрывать наши встречи. Из-за этого они стали более кратковременными.
Кроме того, я получила большую роль в пьесе «Наша молодость». Для меня – начинающей молодой актрисы – получить роль во МХАТе было огромным событием, и я очень увлеклась работой».
Пьеса, в которой Полонская получила роль, была инсценировкой популярного в ту пору романа Виктора Павловича Кина (Суровкина) «По ту сторону». Её ставили на Малой сцене театра. Маяковский отреагировал на эту явную удачу в работе молодой актрисы как всегда довольно оригинально:
«Владимир Владимирович вначале искренне радовался за меня, фантазировал, как он пойдёт на премьеру, будет подносить каждый спектакль цветы „от неизвестного“ и т. д. Но спустя несколько дней, увидев, как это меня отвлекает, замрачнел, разозлился. Он прочёл мою роль и сказал, что роль отвратительная, пьеса, наверное, – тоже. Пьесу он, правда, не читал и читать не будет и на спектакль ни за что не пойдёт. И вообще не нужно мне быть актрисой, а надо бросить театр.
Это было сказано в форме шутки, но очень зло, и я почувствовала, что Маяковский действительно так думает и хочет».
А тут ещё на одном из заседаний Лефа Маяковский напомнил своим соратникам о том, что приближается месяц, с которого началось его поэтическое творчество. Иными словами, грядёт 20-летний юбилей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments