Агентурная кличка - Трианон - Игорь Перетрухин Страница 22

Кабинет начальника службы безопасности МИД СССР в высотном здании на Смоленской площади. Из окон открывается панорама столицы. В легкой дымке виднеются кремлевские башни и колокольня Ивана Великого. Начальник службы безопасности полковник Михаил Иванович Курышев беседует с одним из сотрудников:

— Юрий Александрович, вот уже более двух месяцев тому назад мы получили из Управления внешней контрразведки Первого главного управления заслуживающую серьезного оперативного внимания информацию по советской колонии в Колумбии. Сегодня получены дополнительные сведения по этому вопросу. Ознакомившись с проделанной вами работой по сигналу, я прихожу к выводу, что вы не придали ему серьезного значения, а составленный вами план первичных мероприятий носит чисто формальный характер и страдает серьезными недостатками, и его возможная реализация, откровенно говоря, не сулит нам каких-либо перспектив на будущее. Я, конечно, принимаю во внимание вашу занятость решением других вопросов, но в любом деле надо уметь распознавать главное, наиболее существенное и именно на нем сосредоточивать основные усилия. Вам, видимо, это не удалось. Поэтому прошу передать все имеющиеся у вас материалы Игорю Константиновичу, который и займется этим вопросом. Я это изложил в своей резолюции на дополнительно поступившей информации.

— Михаил Иванович, я не буду оправдываться, так как в повседневной текучке я действительно не уделил должного внимания этому сигналу. А материалы с вашими указаниями я передам Игорю Константиновичу сегодня же.

Тут же Курышев позвонил мне в отдел по телефону оперативной связи.

— Игорь Константинович, еще в июне семьдесят пятого года Управление внешней контрразведки ПГУ передало нам информацию о фактах нарушения норм поведения советских граждан за границей отдельными сотрудниками нашего посольства в Боготе. С учетом активности спецслужб противника в Колумбии они высказывают предположение, что эти люди могли попасть в поле зрения американской разведки, а к одному из них, по всей вероятности, был сделан подход вербовочного характера. Заявлений о подобном факте со стороны кого-либо из членов советской колонии в Колумбии в адрес совпосла или работников резидентуры КГБ не поступало. Возможными объектами, по их мнению, могли быть два сотрудника и один член семьи. В поступивших в августе дополнительных материалах названа еще одна фамилия. Юрий Александрович передаст тебе эти материалы с моей резолюцией сегодня же. Прошу ознакомиться с ними и доложить мне план действий.

— Михаил Иванович, я вас понял. Но стоит ли передавать эти материалы мне? Юрий Александрович — опытный оперативный работник, под крышей работает много лет, хорошо знает МИД. Ему и карты в руки!

— Игорь Константинович, все это, конечно, так, но я полагаю, что будет лучше, если этим делом все-таки займешься лично ты. К тому же посмотришь на материалы свежим взглядом.

— Михаил Иванович, все ясно! У матросов, как говорится, нет вопросов.

— Ну вот и договорились. Желаю удачи!

29 октября 1975 года по факту возможного вербовочного подхода американской разведки к одному из сотрудников советского посольства в Колумбии мною было заведено дело оперативного розыска под псевдонимом «Кайман» и составлен план мероприятий. Я всегда очень серьезно и придирчиво относился к подбору псевдонимов, и в данном случае он был избран мной как бы символично, так как кайман — разновидность аллигатора, который водится только в Латинской Америке, а объекты прибыли именно оттуда. М.И. Курышев ознакомился с планом и утвердил его.

Предстояло в короткий срок выявить и проверить по оперативным учетам лиц, работавших в советском посольстве и других загранучреждениях в Колумбии в 1974–1975 годах, обратив особое внимание на изучение лиц, фигурирующих в материалах Управления внешней разведки ПГУ. Как объекты оперативного розыска дела «Кайман» были выделены с присвоением соответствующих Псевдонимов следующие лица:

Агроном — второй секретарь посольства СССР в Колумбии Огородник А.Д. В прошлом имел контакт с органами КГБ и был поставлен на учет под псевдонимом Дмитриев. В период пребывания за границей оказался неразборчивым в связях, проявлял элементы стяжательства, имел бесконтрольные встречи с американцами. В настоящее время возвратился в СССР;

Боб — старший референт посольства Бобин Н.В. Он и его жена постоянно злоупотребляли спиртными напитками, часто ссорились, вплоть до драк, проявляли стремление к стяжательству. Жена Боба допускала нарушение правил поведения советских граждан за границей, приобретала вещи в местных магазинах в кредит, поддерживала связь сомнительного характера с одним из местных врачей. В поведении отмечался ряд непонятных моментов. Оба возвратились в СССР;

Федор — референт посольства Федотов А.И. Неоднократно в не защищенных от подслушивания помещениях высказывал недовольство своим служебным положением, поскольку не являлся дипломатом в прямом смысле этого слова, и говорил о своем желании поступить на работу в органы КГБ, в чем ему было впоследствии отказано, что также вызвало у него отрицательные эмоции. Возвратился в СССР.