Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944 - Гарольд С. Дойч Страница 22

Он помогал не только отдельным людям, но и организациям, деятельность которых заключалась в совершении актов милосердия. Так, он предоставил средства из валютных фондов абвера Всемирному совету церквей, штаб–квартира которого находилась в Женеве.

Кажется поразительным, что такой человек смог стать руководителем разведки и оставаться им в течение почти восьми лет в государстве, управляемом Гитлером и его подельниками–убийцами, в государстве, в котором официальными надзирателями за существовавшими порядками были Генрих Гиммлер и Рейнхард Гейндрих. Здесь уместно рассмотреть процесс становления, который прошла военная разведка – абвер, и роль, которую сыграл в нем Канарис.

Версальский договор запретил рейхсверу многое из того, что необходимо современной армии, в том числе и иметь военную разведку. Для того чтобы обойти этот запрет, военное министерство решило создать небольшую группу разведки в составе военно–морских сил, которая финансировалась из бюджета флота и которую возглавлял морской офицер. Эта конструкция оказалась столь устойчивой и так прижилась, что просуществовала до начала 1944 года. До середины 30–х годов абвер возглавлял капитан Конрад Патциг; и тогда объем проводимых разведывательных операций был довольно скромным. Сегодня можно лишь предполагать, почему при назначении нового руководителя разведки выбор пал на Канариса, но некоторые мотивы этого решения кажутся достаточно очевидными. За годы службы офицером военно–морских сил он получил единодушную положительную оценку командования, что было случаем весьма редким, если не сказать уникальным. Документы из его личного дела, к счастью, не были уничтожены со множеством других в конце Второй мировой войны, и они убедительно об этом свидетельствуют. В течение многих лет командование единодушно подчеркивало и высоко оценивало его надежность, прилежание и исполнительность, серьезность, тактичность, хорошие манеры, внимательность и предупредительность. Нет нигде и намека на неподготовленность, непрофессионализм и некомпетентность, в чем позднее пытались обвинять Канариса его критики, говоря о его работе руководителя военной разведки. Особый интерес вызывает его постоянное стремление к самообразованию: он все время старался расширить свой кругозор и совершенствовать знание иностранных языков [32].

Что касается его профессиональных качеств, то в отзывах о нем отмечались проницательность и ясность суждений, быстрота оценки ситуации и принятия решения, прекрасная память, умение налаживать контакт как с начальством, так и вообще с людьми, а также прекрасные лидерские качества. О нем также говорили как о человеке отзывчивом и сердечном, всегда готовом помочь товарищу, способном дать искренний и полезный совет и при этом скромном и непритязательном.

Конечно, подобные оценки можно встретить в характеристиках и других людей, однако то неизменное единодушие, с которым ряд качеств и черт Канариса отмечались и высоко оценивались на протяжении десятилетий, делает его личное досье весьма впечатляющим. Особенно хотелось бы выделить беспрецедентное заключение от 24 сентября 1934 года, подписанное двумя адмиралами – Бастионом и Ферстером, в котором говорилось, что Канарис обладал большими способностями в военно–политической области. В целом можно сказать, что мало кто из морских военачальников удостаивался столь блестящих отзывов.

Весомым аргументом в выборе именно Канариса на столь высокий пост в военно–морских силах была его репутация крупного специалиста по проведению секретных нелегальных («черных») операций, которые были строжайше запрещены Версальским договором. И хотя, наверное, девять десятых рассказов о его участии в подобных акциях представляют собой откровенные мифы, однако многое говорит за то, что он действительно обладал талантом по части организации и проведения этих операций. Меньше всего вызывают споры и разногласия усилия Канариса по строительству военных кораблей для немецкого флота, в частности подводных лодок, которые строились на верфях Испании, Голландии и Финляндии. Он также, вероятно, имел непосредственное отношение к созданию трансокеанской службы Германии, в обязанности которой входило добывать закрытую экономическую информацию. И хотя эта организация имела свои собственные помещения, бюджет и личный состав, ее деятельность тесно переплеталась с деятельностью абвера и в значительной степени контролировалась его отделениями в ряде стран. Поэтому, несмотря на официальные опровержения, можно утверждать, что данная служба была тайной рукой военной разведки [33].

Такова была профессиональная репутация Канариса на тот момент, когда в конце 1934 года для военных стало ясно, что положение капитана Патцига весьма шатко. У него возникли серьезные проблемы с Гиммлером и Гейндрихом, которые активно пытались прибрать к рукам все, что было связано с тайными операциями. В сложившейся ситуации требовался человек, умевший действовать тонко и изворотливо, чего не мог делать Патциг, будучи человеком открытым и привыкшим действовать прямолинейно. А было необходимо противостоять СС, не доводя в то же время дело до открытого конфликта. Начальник военно–морских сил адмирал Редер, получив указание от военного министра Бломберга подыскать замену Патцигу, судя по всему, некоторое время колебался, прежде чем остановить выбор на Канарисе. Редер и Канарис были очень разные люди; Редера, смотрящего на вещи весьма прозаично–приземленно, несколько смущал очень живой и подвижный, в буквальном смысле «ртутный» темперамент Канариса, а также то, что он был склонен принимать решения, опираясь более на интуицию, чем на здравый смысл. Однако среди офицеров такого ранга Канарис был единственным обладавшим необходимыми качествами для того, чтобы возглавить разведку. В конце концов сомнения Редера относительно Канариса уступили его желанию непременно иметь на посту руководителя разведки представителя флота. 1 января 1935 года Канарис приступил к исполнению своих новых обязанностей в качестве руководителя военной разведки – абвера.

Ожидания, что Канарис сможет более успешно вести дела с нацистами, были основаны, во–первых, на его гибкости и умении вовремя «вывернуть руль» при каждом неожиданном повороте, а во–вторых, на том, что послужной список Канариса и опыт его прошлой работы изначально должны были создать у нацистов благоприятное впечатление и вызвать благожелательный настрой. В пользу Канариса говорили его репутация человека, отстаивавшего национальные интересы страны и способного осуществлять тайные операции вопреки строжайшему запрету, наложенному Версальским договором, навязанным Германии победителями в 1919 году. Умение Канариса скрывать свои истинные мысли и чувства помогло ему держать в тайне то, насколько сильно он изменил свое, первоначально положительное, отношение к нацистскому режиму. Тот шок, который он испытал от кровавой чистки 1934 года, во время которой пострадали и многие его коллеги, так и не прошел бесследно, наоборот, он привел Канариса к стойкому внутреннему убеждению, что правление Гитлера приведет Германию к деградации и катастрофе.