Эволюция войн - Морис Дэйви Страница 22

Отдельные племена антропофагов Австралии, согласно Таплину, охотились на людей, сидя в засадах и пожирая членов других племен после того, как им удавалось внезапно наброситься на них и убить. Нарриньери (жили в районе устья р. Муррей и южнее – от современной Аделаиды до примерно Маунт-Гамбира и Портленда. – Ред.) ненавидели меркани потому, что те имели привычку красть толстых людей и съедать их. Если у мужчины была полная жена, он старался быть особенно внимательным и не оставлять ее без защиты, иначе ее украли бы прожорливые меркани.

Ба-гуана (Африка) «испытывают совершенно искреннюю страсть к человеческому мясу... Тела врагов расчленяют и помещают в кладовые». Племена фанг (Центральная Африка) подстерегали представителей других племен, чтобы убить и съесть их. Население Верхнего Нила, монбуту, является закоренелыми каннибалами; они редко едят другое мясо, кроме мяса пленных. «Они находятся в состоянии постоянной войны с племенами, живущими вокруг них, чтобы обеспечить себя человеческим мясом. Они разделывают тела мертвых на поле битвы, а двигаясь домой, гонят перед собой, как овец, пленников, которых они планируют использовать для пополнения будущих запасов».

Мексиканские ацтеки вели войны преимущественно для того, чтобы собрать жертв для своих религиозных жертвоприношений, и убитые пленные позднее съедались во время празднеств, и Пейн отмечает, что война велась в равной степени и по первой, и по второй причине. В Южной Америке аборигены северо-западных провинций «постоянно воевали друг с другом, и такие войны скорее велись с целью пополнения запасов, а не ради восстановления своих границ, поскольку почти все они были каннибалами». Подобным образом индейцы Риу-Негру «шли войной на другие племена, чтобы получить пленников для еды», а кочевники макуши (Северная Бразилия) атаковали оседлых индейцев, чтобы убить и съесть их.

Каннибализм также является результатом войны. Убитый может быть съеден после битвы только потому, что победившему хочется человеческого мяса, а пленников позже может ждать та же участь. Павшие и пленные съедаются, чтобы хорошее мясо не пропадало, человек сам по себе на этом этапе является военной добычей.

Кригер утверждает, что аборигены Новой Гвинеи разделывали и ели своих убитых врагов. На архипелаге Папуа, в случае если пленный не используется в качестве раба, он съедается победителями. Аборигены Фиджи прибегали к подобной же практике. Они часто разделывали тела убитых и жарили их на поле битвы. Иногда они даже не задумывались о том, чтобы убить свою жертву, прежде чем готовить ее; Макдональд видел, как в большой котел бросили живого пленника. Пленных также брали для того, чтобы съесть их позже, обычно после того, как те наберут вес. Когда племя с острова Уки-Ни-Маси (Соломоновы острова) участвовало в войне с соседними племенами, то его люди «всегда съедали любого неудачливого врага, которого они брали в плен и убивали». Когда они не были достаточно обеспечены пленниками, поскольку были «чрезвычайно трусливыми и плохими бойцами», они покупали людей для человеческих жертв на своих праздниках. Преимущественно это были женщины, которых «регулярно откармливали их обладатели», пока не приходило время праздников. Затем их намеренно убивали и съедали, как если бы это были откормленные свиньи. Повсеместно на Соломоновых островах военнопленных продавали в качестве еды.

В Северном Квинсленде (Австралия) убитых в битве не съедали, но убитых членов племени пожирали с готовностью. Племя лоритья (Центральная Австралия, север штата Южная Австралия) тем не менее поедало своих павших врагов, как делало большинство австралийских племен. Только крайне редко австралийские племена поедали своих врагов из-за нехватки еды. Маори, напротив, подготавливали огромное количество человеческих тел, чтобы обеспечить все племя и их друзей едой во время празднеств. Каждый враг, павший в битве, служил победителю едой. Охота за мясом и необходимость в обеспеченности едой во время осад были причинами такой практики. Другие появятся позднее. Иногда маори станут разрывать пленного или раненого врага на куски прямо на поле боя, даже не дожидаясь, пока он умрет, и не утруждая себя его убийством. Их каннибалистские празднества часто длились по несколько дней после битвы и становились темой многих их песен. В 1826 году, согласно официальным данным, племя хоуги съело триста человек. В 1823 году, во время войны за Роторуа (остров Северный, Новая Зеландия), тела шестидесяти воинов, убитых в битве, были разделаны, приготовлены и съедены за два дня. Треджер упоминает случаи, когда за один раз съедались сто пятьдесят и даже двести пятьдесят пленных. Другие полинезийские племена также пожирали своих врагов. Японские айны иногда ели пленных, захваченных во время ночных набегов на деревни друг друга. Африканские монбуту «запасали для будущего использования тела павших в битве и гнали пленных перед собой, как мясники гонят овец на скотобойню, и они просто должны были позднее стать жертвами их ужасной и болезненной жадности». Племя ниам-ниам из верховьев Нила похожим образом убивало и ело военнопленных. Зимба превзошли маори в своей степени каннибализма, как это видно из осады португало-арабского города Килва в Восточной Африке. «Город был в итоге взят и разорен, и они съели тысячи своих пленников». Багешу поедали не только пленников, но и собственных мертвецов, поэтому их страну называли землей без могил. Ба-мбала, которые ели «все, что живет и движется, от людей до кузнечиков и муравьев, считали человеческое мясо особым деликатесом и поедали всех врагов, убитых на войне, а зачастую и иностранных рабов». Подобным же образом ба-гуана являются каннибалами сознательно, они наслаждаются человеческим мясом. «Они убивают и съедают любого, кто попадает в их руки». Тела всех врагов уничтожают, мясо готовится и жарится, как любое другое.

Каннибализм широко распространен в регионе Конго, особенно среди воинственных племен, которые поедают и пленных, и рабов. Племена Верхнего Конго, помимо того что поедали пленников войны, основали настоящую систему перевозок человеческого мяса: «Мужчины, женщины и дети постоянно приобретались и продавались для целей каннибалов». Болоки (бобанги) «ели человеческое мясо потому, что оно им нравилось», считая его великолепным деликатесом. Даже мертвые тела, которые плыли по реке, вытаскивали на берег и пожирались. «Сражаясь, они [болоки] не ели павших со своей стороны, но если они захватывали тело врага, то пожирали его с аппетитом». Бангала ели человечину потому, что, как они говорили, «она им нравится больше, чем иное мясо». Они относятся к каннибализму не с большим интересом, чем к съедению, например, козла. Считается обычаем поедать тех, кто погиб в битве, а также покупать для тех же целей рабов.

Законы мабуду запрещают им есть тела родственников, павших в битве, поэтому они разделывают тела и продают подготовленное мясо другим.

Огромная часть Западной Африки, включая Французское Конго и часть Камеруна, занято племенами антропофагов, ярким примером которых являются фанг. Мисс Кингсли в своей характерной манере говорит о фангах: «У них нет ни рабов, ни пленников, ни кладбищ, на основании этого вы можете сделать собственные выводы». Беннетт утверждает, что причиной каннибализма является животное желание. «Жертвы – преимущественно мужчины, либо пойманные во время войны, либо члены других племен, подкарауленные и убитые из засады». После того как европейцы проникли в страну, аборигены отреклись от каннибализма, но до начала европейского влияния они поедали человеческое мясо без малейших угрызений совести, воспринимая его также, как мясо животных. Урку Западной Африки были известны своим каннибализмом. Они поедали пленников, захваченных в войнах с соседними племенами. Если они захватывали больше пленных, чем было необходимо для немедленного потребления, то откармливали их для будущего использования.