Сталин и контрразведка - Анатолий Терещенко Страница 22

В 1949 году Сталин выступил против выдвижения на Сталинскую премию портрета А.М. Герасимова «И.В. Сталин у гроба А.А. Жданова». Аргументировал он следующим образом:

«…Нельзя же так: все Сталин и Сталин».

Кроме того, вождь запретил показ нескольких посвященных ему документальных фильмов. В документальной картине о Грузии он потребовал снять заголовок «Фильм о родине великого Сталина». Еще раньше, это было в тридцатые годы, он отменил премьеру спектакля «Юность Сталина», которая должна была состояться в Драматическом театре им. К.С. Станиславского.

Выходит Сталин был на голову выше всех старых большевиков, приватизировавших Октябрьскую революцию под себя и уютно устроившихся в обкомовских и крайкомовских кабинетах. Называя себя «ленинской гвардией», они жили и служили государству совсем не так, как хотел бы этого народ.

После Сталина не было вождей, а были политиканы.

Вспоминаются некоторые случаи из жизни после сталинской эпохи. Так, на моей малой родине в Полесье секретарь Ровенского обкома КПУ товарищ Луценко воспитал своего сына господином, демократом и русофобом. Помнится деповские рабочие в городе Сарны возмущались: «Вот невидаль, секретари райкома ходят в коже и сидят на коже, а работяги снуют у них под ногами в телогрейках».

Не отсюда ли у людей появлялась ненависть к региональным боярам и князькам, желающим пожить совсем не по-сталински. Они давно оторвались от народа, а только горлопанили: «Народ и партия – едины!», но не было этого единства.

Брат автора – Владимир всю жизнь проработал строителем в должности прораба и никогда не был членом КПСС. А вот после развала СССР он решил сталь коммунистом Украины. Создал частный музей памяти всенародного Подвига Советской страны в Великой Отечественной войне. Его посещали и школьники, и взрослые. Сейчас запретили, но он борется за его существование.

Мне кажется, современные коммунисты Украины – это герои в мутной стихии «майданутости». Со временем украинцы поймут, как власть их обманула, унизила, ввергнув в братоубийственную войну в угоду американским кукловодам, оставляющим после себя всегда выжженные поля.

Многие мои земляки еще не раз пожалеют, что поддались русофобской пропаганде. С соседями надо уметь уживаться мирно. А тот, кто живет «за три моря» – никогда соседом не будет по определению. Соседей не выбирают…

Когда Сталину собирались вручить второй орден «Победы» (всего было 19 вручений. – Авт.), он отказался и лишь по прошествии пяти лет к 70-летнему юбилею принял награду.

Его близкое окружение пыталось протолкнуть орден Сталина. Даже изготовили опытный образец. Но Иосиф Виссарионович взял его в руки, внимательно стал рассматривать – видно понравился. Положил на стол, зажег трубку и промолвил:

«Сейчас – не надо. Умру, делайте, что хотите…»

Его долго уговаривали принять звание генералиссимуса. Он постоянно отнекивался от пышного мундира-образца с соответствующими погонами, которые ему демонстрировали.

Вмешался маршал К.К. Рокоссовский:

– Товарищ Сталин, вы – маршал, и я – маршал. Вы меня наказать не сможете!

Присвоили, но он так никогда и не надевал китель с погонами генералиссимуса. А был ли он вообще? У Сталина на всех послевоенных снимках на кителях погоны маршала.

Авторство этих слов приписывают Сталину:

«Когда я умру, на мою могилу нанесут много мусора, но ветер времени безжалостно сметет его».

Это известно многим свидетелям, не буду называть их, чтобы не обидеть действительно слышавшего эту крылатую фразу.

Сталин отдавал свои гонорары за издаваемые книги в фонд Государственной премии. А все ценные подарки, получаемые от иностранных деятелей, он передавал в народные музеи.

Перед войной Иосиф Виссарионович сказал сыновьям Якову, Василию и Артему (приемному сыну):

«Ребята, скоро война, и вы должны стать военными!»

Яков, как уже говорилось выше, в чине старшего лейте-нанта-артиллериста попал в плен и был расстрелян в концлагере. Василий стал летчиком – генерал-лейтенантом авиации, Артем – генерал-майором артиллерии.

Одним из мусорщиков, набросавшим на ХХ съезде КПСС много хлама на могилу своего Хозяина, которому холуйски служил, явился Никита Хрущев. Он многое делал для того, чтобы вычеркнуть Верховного из памяти народа через разного рода поощряемые им публикации – пасквили.

Плевал партократ и на его защитников после того, как развернул антисталинскую кампанию. Со слов Феликса Чуева, Никита Сергеевич попросил Рокоссовского написать что-нибудь о Сталине, да почерней, как делали многие в те и последующие годы. Из уст Рокоссовского это прозвучало бы сильно: народный герой, любимец армии, сам пострадал в известные годы, и вот, наконец, «по достоинству оценил» роль Генсека и Верховного в истории…

Маршал удивленно посмотрел с высоты своего роста на низкого человечка, и наотрез отказался писать подобную статью. Скромный, но смелый полководец тут же собрался с мыслью и выстрелил ею в Хрущева:

– Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!

Хрущева этот выстрел сразил наповал.

На другой день, как обычно К.К. Рокоссовский приехал на работу, а в его кабинете, в его кресле, за его столом уже сидел довольный маршал К.С. Москаленко, который предъявил ему решение Политбюро о снятии с поста заместителя министра обороны.

Даже не позвонили заранее. Подлости, как правило, делаются тихой сапой.

Кстати, у гроба Сталина Рокоссовскому стало плохо. Ему делали укол.