Контрразведка. Тайная война. - Николай Лузан Страница 22

Тупая морда машины просунулась в ворота и, пропахав глубокую борозду по двору, остановилась у стены сарая. Райхдихт спрыгнул на землю и, старательно обходя лужи, направился к навесу. За его спиной раздались отрывистые команды. Охрана, орудуя прикладами, принялась высаживать из кузова пленных красноармейцев. Их оказалось ровно одиннадцать, столько же, сколько и диверсантов. Они с ненавистью смотрели на лощеных гитлеровских офицеров и таких же, как они сами, русских, от которых их отделяла одна незримая черта — предательство.

Штайн брезгливо поморщился: от пленных исходил тошнотворный запах давно не мытого тела, и дал команду часовым. Те выстроили красноармейцев напротив диверсантов. Со зловещей ухмылкой он осмотрел шеренги и кивнул Шойриху. Тот подхватил мешок, в котором что-то громыхало, протрусил на средину двора, остановился у опрокинутого на землю пожарного щита и выложил на него армейские тесаки. Их оказалось ровно двадцать два. Пленные угрюмо наблюдали за происходящим, а диверсанты с нарастающей тревогой поглядывали на Штайна. И те и другие уже догадались, что их ждет.

Шойрих возвратился под навес. Штайн перевел взгляд на строй диверсантов и остановился на Буруне. Тот судорожно сглотнул и сделал шаг вперед. Ему повезло — его противником оказался раненый красноармеец. Штайн взмахнул рукой. Часовой выхватил из-за пояса штык-нож, разрезал веревку, связывавшую руки пленному, и толкнул его в спину. Бедняга едва удержался на ногах и, припадая на правую — раненую — ногу, устремился к щиту с тесаками. Холодная сталь ножа придала ему сил и уверенности. Он метнулся к провалу в стене склада, вслед за ним ринулся Бурун. Во дворе воцарилась зловещая тишина. Пленные с диверсантами замерли и ловили каждый звук, доносившийся из склада. Предсмертный вскрик и вслед за этим появившийся в дверном проеме Бурун вызвали дружный рев в строю диверсантов.

Следующий выбор Штайна пал на Асланидзе и юного, почти мальчишку, партизана. Сытый и натасканный диверсант расправился с ним играючи. Он настиг свою жертву у стены склада, заученным приемом выбил из рук тесак, а затем мертвой хваткой сомкнул свои лапищи на его шее. Торжествуя победу, Асланидзе развернулся к строю и держал юношу на весу до тех пор, пока последняя конвульсия не затихла в тщедушном теле.

На этом пляска смерти не остановилась. Теперь уже Райхдихт выбрал очередную жертву и палача. Схватка между ними закончилась с прежним результатом. Пленному не удалось вырваться на свободу — удар тесака настиг его у забора. Измученные и обессилившие от голода и пыток красноармейцы становились легкой добычей для диверсантов. Вскоре Штайну и Райхдихту наскучило наблюдать за расправой, и они поручили ее Загоруйко. Он назначил очередную пару, и тут произошло непредвиденное.

Жилистый красноармеец, вместо того, чтобы, как все, бежать за тесаком, тут же на месте набросился на своего врага. Атака оказалась настолько стремительной, что растерявшийся Ромишвили не успел ничего предпринять. Сбитый с ног, он извивался, словно червяк, и пытался выскользнуть из-под навалившегося тела. Диверсант царапал лицо и рвал волосы красноармейца, но ярость и ненависть придали тому дополнительные силы. Он мертвой хваткой вцепился в горло Ромишвили.

Растерявшиеся диверсанты пришли в себя. Двое бросились на выручку Ромишвили, но резкий окрик Райхдихта остановил их. Выхватив из кобуры парабеллум, он застыл в нескольких метрах от катавшихся по земле тел. Ромишвили предпринимал отчаянные попытки вырваться из удушающего захвата, и в какой-то момент ему это удалось. Но пленный изловчился дотянуться до обломка кирпича, и нанес им удар по голове. Бурое пятно расплылось по земле и сопротивление диверсанта ослабло.

Пленный исступленно молотил кирпичом по лицу и голове Ромишвили, превратившихся в кровавое месиво. Выстрел из парабеллума заставил его остановиться. Рука бессильной плетью опустилась, пальцы разжались и бесформенная скользкая груда, с налипшими на нее волосами и лохмотья кожи, упала на землю. Он отпрянул от распростертого безжизненного тела, поднял голову и полным испепеляющей ненависти взглядом прошелся по врагам и остановился на Райхдихте. Тот злобно сверкнул глазами, вскинул парабеллум и нажал на спусковой крючок.

Но и на этом «круг гладиатора» не завершился. Последнего, отчаянного смельчака, уложившего диверсанта, пуля снайпера, засевшего на смотровой площадке, настигла у забора. Тринадцать безжизненных тел остались лежать на земле. Проверка агентов-диверсантов подошла к концу. Теперь Штайн мог доложить в Запорожье начальнику абверкоманды 101 подполковнику Гемприху о том, что группа Загоруйко проверена и готова к выполнению задания.