Легенды московских кладбищ - Игорь Оболенский Страница 22

За шесть лет до смерти Павел Михайлович завещал свою галерею в дар городу. Тогда, в 1892 году, из жизни ушел его родной брат Сергей, вместе с которым он сегодня покоится на Новодевичьем.

Поводом для переноса праха стало неудовлетворительное состояние могил Третьяковых на Даниловском кладбище. Председатель Комитета по делам искусств при Совете министров СССР М. Храпченко писал управляющему похоронным трестом Моссовета: «Учитывая ходатайство Дирекции Государственной Третьяковской Галереи, а также просьбу ближайших родственников основателей Галереи, Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР со своей стороны ходатайствует о перенесении останков Павла Михайловича, Веры Николаевны и Сергея Михайловича Третьяковых, а также их художественных надгробий с кладбища Даниловского монастыря на кладбище Новодевичьего монастыря, где захоронены виднейшие деятели русской культуры и искусства».

При этом останки родителей Третьяковых так и остались на Даниловском кладбище. На Новодевичьем братьям установили общий памятник — тот, который раньше стоял у Павла Михайловича. Его создал художник Илья Остроухов.

А спустя годы здесь же похоронили и потомков создателя великой галереи. Я говорю про звезду немого кино Александру ХОХЛОВУ (1897–1985), внучку Третьякова. Рядом с Хохловой похоронен и ее муж, режиссер Лев КУЛЕШОВ (1989–1970).

* * *

Бюст мужчины с окладистой бородой — памятник академику Отто ШМИДТУ (1891–1956).

Академик, исследователь Севера, важную роль в истории страны сыграл именно благодаря своей бороде. Как мне рассказывала внучка Горького, в тридцатых годах под Новый год в Советском Союзе в домах не было принято устанавливать елку. Праздник для своих внучек и окрестной детворы устраивал лишь Максим Горький. На роль Деда Мороза приглашали соседа по Николиной Горе — Отто Шмидта. Потому что, по словам Марфы Пешковой, ему было достаточно надеть на себя вывернутую наизнанку дубленку, и костюм Деда Мороза был готов. Борода у Шмидта была своя, да какая!

Однажды на веселый праздник к Горьким приехала Светлана Аллилуева. Вернувшись домой, дочь Сталина рассказала о чудесном празднике, который произвел на нее неизгладимое впечатление, отцу. На следующий год елку стали ставить по всем городам и весям СССР.

Запомнилась борода Отто Шмидта и Майе Плисецкой. Великая балерина вспоминала о роли ученого в судьбе ее семьи: «Отец работал в “Арктикугле”. В 1932 году Отто Юльевич Шмидт — типаж большевистского просветителя — с бородой похлеще Марксовой, “великий путаник”, как обозвал его Ленин, чем спас от кровожадных лап Сталина, — назначил отца генеральным консулом и начальником угольных рудников на Шпицбергене».

* * *

Еще один долгожитель, среди сталинских наркомов, наряду с Вячеславом Молотовым, о котором мы уже вспоминали — Лазарь КАГАНОВИЧ (1893–1991). Именно имя Лазаря Моисеевича с 1935 по 1955 год носило московское метро, а в течение двух лет — с 1955 по 1957 год нынешняя станция «Охотный ряд» называлась станцией имени Кагановича.

Каганович занимал множество постов — был генеральным секретарем Компартии Украины, первым секретарем московского обкома партии, народным комиссаром тяжелой промышленности, народным комиссаром путей сообщения, и так далее, и тому подобное. Вершиной карьеры стала должность первого заместителя Председателя Совета Министров СССР. Активный участник сталинских репрессий (его подпись фигурирует на множестве «расстрельных» бумаг), Каганович принимал участие в устранении Берии, а затем оказался в рядах сторонников свержения Хрущева. В тот раз заговор не удался, и Лазарь Моисеевич был отправлен в отставку.

Одним словом, во многом именно благодаря этому человеку жизнь в стране была такой, какой сам Лазарь Моисеевич видел ее из окон своей квартиры в доме на Фрунзенской набережной, готовясь встретить столетний юбилей в ранге персонального пенсионера.

Невероятно, но в начале девяностых по набережной Москвы-реки можно было видеть прогуливающимся человека, который входил в состав высшего руководства страны еще при Сталине и помнил самого Ленина. Лазарь Моисеевич был одет в неизменную шляпу и длинное пальто.

Каганович на сорок лет пережил свою жену, Марию Марковну. Жил вместе с дочерью и приемным сыном.

* * *

Одна из самых известных пар Советского Союза — писатель Александр ФАДЕЕВ (1901–1956) и актриса Художественного театра Ангелина СТЕПАНОВА (1905–2000).

Автор романа «Молодая гвардия» добровольно ушел из жизни на своей даче в Переделкино. Фадеев сказал сыну, который в тот день тоже был на даче: «Миша, иди обедать». Юноша спустился на первый этаж, и в этот момент раздался выстрел. Ангелина Степанова в это время находилась на гастролях в Югославии. Никто не знал, как ей сообщить, что Фадеев застрелился и необходимо лететь на похороны. Решили просто сказать, что ей надо срочно в Москву, заболел Фадеев. В машине доставили в Будапешт, так как прямых рейсов в Советский Союз тогда не было.

Встречающие в аэропорту по-прежнему не знали, как сказать актрисе о смерти мужа. Ангелина Иосифовна появилась на трапе самолета, держа в руках газету «Правда» с фотографией Фадеева в траурной рамке. Эту газету она купила в Киеве — рейс был через этот город. Когда все пассажиры начали покупать газеты, Степанова вдруг поняла, что у нее нет советских денег. Одолжила несколько копеек у стюардессы, купила свежий номер и на третьей странице увидела некролог. Официальной причиной самоубийства власти назвали алкоголизм. На самом деле причины выстрела были гораздо серьезнее.

Через два дня после похорон Фадеева Ангелина Степанова вернулась в Белград, где продолжались гастроли Художественного театра. Когда она вышла на сцену в «Трех сестрах» и произнесла первую фразу Ирины: «Зачем вспоминать?» — зал вздрогнул…

Александр Фадеев был личностью неоднозначной. С одной стороны — выдающийся писатель, автор «Разгрома» и «Молодой гвардии», заслуженно считавшихся классикой советской литературы. А с другой — руководитель сталинского Союза писателей, вольно или невольно принимавший участие в репрессиях своих коллег. Так, именно при Фадееве проходила травля Анны Ахматовой и Михаила Зощенко.

Но при этом говорить о Фадееве только в осуждающем тоне неверно. Тот же руководитель Союза писателей старался помогать оставшимся без средств к существованию коллегам, в числе которых был и Михаил Зощенко.