Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век - Александр Широкорад Страница 22

Создание нового татарского государственного образования в непосредственной близости от Москвы вызвало ярость у великого князя Василия II и его бояр. Кроме того, московское правительство и само имело виды на Белевское княжество. Недаром сыновья изгнанного белевского князя Михаила Васильевича Федор и Василий [47]паслись на московских хлебах.

В итоге на Белев было отправлено большое войско, в состав которого входили и дружины «молодших князей». Во главе войск были поставлены князья Дмитрий Юрьевич Шемяка и Дмитрий Юрьевич Красный. С ними великий князь послал и «прочих князеи множество, с ними же многочислении полки».

Как утверждает великокняжеская летопись, братья Юрьевичи не преминули по дороге заняться грабежом – «все пограбиша у своего же православного христьянства, и мучаху людеи из добытка, и животину бьюще, назад себе отсылаху, а ни с чим же не разоидяхуся, все грабяху и неподобная и скверная сеяху». [48]

Немногочисленные татарские полки под Белевом были разбиты и отброшены в город. Но закрепить этот успех русским войскам не удалось. Ворвавшиеся в Белев воеводы Петр Кузьминский и Семен Волынец погибли. Наутро татары, «убоявся князеи Руськых, и нача ся давати им в всю волю их, и в закладе дети своя давати, и что где взяли, и не в великого князя отчине, полону, то все отдавали, и по тот день не чинити им пакости». Переговоры вели «зять зарев» Елбердей и князья Усеин Сараев и Сеунь-Хозя, а с русской стороны – В.И. Собакин и А.Ф. Голтяев.

Таким образом, Улу-Мухаммед готов был стать вассалом Василия II. Видимо, это было неплохое предложение для великого князя московского. Орда Улу-Мухаммеда могла стать хорошим подспорьем в борьбе с литвой, с галицкими князьями и с другими недругами Василия II.

Однако русские отвергли все предложения татар. Резонно предположить, что князья Юрьевичи не были заинтересованы в появлении сильного вассала у их потенциального противника. «Видевъше своих многое множество, а сих худое недостаточьство», они решили окончательно добить врага.

5 декабря 1437 г. началось новое сражение, которое закончилось совсем не так, как виделось воеводам. Летописец с горечью писал: «…малое и худое оно безбожных воиньство одолеша тмочисленым полком нашим, неправедне ходящим, преже своих губящем». Старожилы рассказывали, что в разгроме русских войск был повинен мценский воевода Григорий Протасьев, состоявший на службе у великого князя литовского. Глубоко вдвинутый в Степь верховский город Мценск (на реке Зуше) часто подвергался нападениям ордынцев. Поэтому дурной мир с ними горожане предпочитали хорошей войне. Эти настроения сказались и на событиях под Мценском в 1437 г. Протасьев якобы «сотвори крамолу, хотяше бо лестию промеж их мир сотворити». Протасьев якобы заявил московским воеводам: «Великий князь мой [то есть литовский. – А.Ш.] прислал ко мне приказ, чтоб я не бился с ханом, а заключил с ним мир и распустил полки». Русские воеводы склонились было к его доводам, а Протасьев тем временем перешел на сторону противника и послал своего человека к Улу-Мухаммеду, подбивая его выступить против русских. Воспользовавшись мглой, ранним утром татары незаметно вышли из острога и ударили по русским полкам. Позже, в 1439 г., по приказу Василия II воевода Григорий Протасьев был ослеплен.

Результатом похода московского войска стало то, что Улу-Мухаммед осознал неудобства создания своего государства в верховьях Оки, где сходились интересы Москвы и Вильно. Кроме того, там не было исключено и нападение Кичи-Мухаммеда. В итоге Улу-Мухаммед двинулся на Нижний Новгород, а оттуда – на Булгары.

И русские, и ордынские источники сообщают о захвате Улу-Мухаммедом Нижнего Новгорода. Разница лишь в том, что русские летописи сообщают только об отдельных фактах пребывания Улу-Мухаммеда в Нижнем Новгороде, как, например, в 1445 г., а современные татарские авторы (Мифтахов, Муслимов и др.), основываясь на булгарских и ордынских летописях, считают, что татары Улу-Мухаммеда занимали Нижний Новгород с 1438 г. по 1445 г.

Занятие татарами Нижнего Новгорода прошло относительно мирно. Еще 15 августа 1389 г. татарский посол Шахмат сверг последнего нижегородского князя Бориса Константиновича и передал город Василию I. Московский князь не стал сажать служилых князей в Нижнем Новгороде, а держал там беспородных воевод. Население города не любило и не уважало их. Понятно, что особого желания умирать за Василия II у нижегородцев не было, и они открыли ворота Улу-Мухаммеду.

Татары согнали с вотчины шуйского князя Василия Юрьевича, правнука великого князя нижегородского Дмитрия Константиновича (годы правления 1359–1363). Он был вынужден бежать в Господин Великий Новгород. Новгородцы сделали его вторым служилым князем (первый был литовский князь Иван Владимирович). В 1445 г. в ходе войны Новгорода с орденом Василий Юрьевич был воеводой в крепости Ям. Запомним этого князя, к нему мы вернемся через несколько страниц.

А мы возвратимся к Улу-Мухаммеду, который после занятия Нижегородского княжества отправился в Булгарию. Город Булгар был к тому времени разрушен, и Улу-Мухаммед идет к Казани. Здесь имеется в виду старая Казань, построенная еще во времена Батыя и к этому времени влачившая жалкое существование.

Улу-Мухаммед строит рядом новую Казань, там, где она сейчас и находится. [49]Как писал М.Г. Худяков: «Город [новая Казань. – А.Ш.]… расположен в 100 верстах от Булгара, вверх по течению Волги, в том самом месте, где река круто поворачивает на юг; угол, образуемый течением Волги – гора Услон, – находится как раз напротив Казани. Город расположен при впадении в Волгу р. Казанки, последнего из волжских притоков, имеющих меридиональное направление. Местоположение Казани менее выгодно, чем Булгара, стоящего близ самого слияния Волги и Камы, но природою Казань еще сильнее укреплена. Подобно Булгару, она расположена на левом, луговом берегу Волги, в значительном расстоянии от реки. Такое положение города составляло условие, чрезвычайно выгодное для его обороны, в особенности со стороны русских: неприятелю приходилось переплавляться через Волгу и по болотистой низменности подступать к крепости, расположенной на высоком мысу. Наиболее укрепленная природою часть города обращена как раз в сторону русских, а тыловая, наиболее слабая, – в противоположную сторону, тогда как если бы Казань была расположена на правом, горном берегу реки Волги, ее тыл был бы обращен в сторону русских.

Утвердившись в Среднем Поволжье, хан Мухаммед решил восстановить господство свое над Россией и заставить московского великого князя платить дань по-прежнему ему, а не сарайскому хану Кичи-Мухаммеду». [50]