Белые раджи - Габриэль Витткоп Страница 22
Белые раджи - Габриэль Витткоп читать онлайн бесплатно
Дурманящий аромат ренклода и источаемый лугами запах юной подмышки возвещали о скором конце лета. Ивы уже роняли мечевидные листья, напоминавшие перья, на маленькие пагоды Виндзорского парка.
В окна гостиной для аудиенций вместе с пением дроздов лился зеленый свет, слегка припудривая большой ковер с Эсфирью, парящей под потолком, откуда отплывала к Храму Добродетелей Катарина Брагантская [52]; и отделывая светлой каймой скульптуры на большом столе, за которым сидела Виктория. Не в силах оторваться от государственных дел, королева пригласила некоторых своих министров в Виндзор, где царственное семейство проводило лето.
— Мистер Брук упорно добивается признания Саравака Великобританией, - грустно сказал лорд Пальмерстон, - но я ответил ему, что правительство не готово к такому решению.
Королева сделала неопределенный жест и вытаращилась на Пальмерстона.
— Мы всегда можем сослаться на то, что верховная власть Брунея над Сараваком мешает нам ратифицировать какую бы то ни было независимость, - предположил граф Грей.
Молодая женщина разглаживала складки своего бледно-серого тафтяного платья. Она всегда носила большие кольца, которые ей не шли, но притягивали взгляды, и, как у всех, кто много играет с собаками, кисти ее были расширены у запястий.
— Надо поразмыслить над тем, способно ли положительное решение уравновесить нидерландскую аннексию Бали...
«Как только это пришло ей в голову? - Подумал граф Грей. - Она беспрестанно нас удивляет. Никогда не знаешь, что она выкинет. Непонятно, беременна ли она или просто так выглядит».
— Ваше величество полагает, что под этим углом можно рассматривать и аннексию Лабуана?
— Тогда мне пришлось бы проникнуть в замыслы мистера Брука, хотя они часто кажутся неясными и противоречивыми.
— Предложив защиту от пиратства, британское правительство, очевидно, может потребовать взамен полную и окончательную власть и право собственности на остров Лабуан для вашего величества, наследников и преемников. Агент Джеймса Брука мистер Уайз утверждает, что каменноугольные месторождения Лабуана отодвинули бы на второй план предложенные султаном горнопромышленные концессии.
Королева вначале ничего не ответила, изучила несколько разбросанных на столе документов, а затем как бы про себя пробормотала:
— Главное для нас - ни в коем случае не выносить решения о положении раджа и мистера Брука... но при этом, естественно, продолжать защищать их позиции, несмотря на притязания Нидерландов.
Лорд Пальмерстон задумался. Его точеный рот, подбородок и горизонтально перерезанные уголками воротника седые бакенбарды свидетельствовали о решительном характере.
— А если пожаловать мистеру Бруку титул генерального консула при султане и независимых вождях Борнео? Разумеется, с ежегодным окладом. Тогда мы могли бы заставить его подписать гарантийный акт о территориальной целостности Брунея...
— ...которым султан и так распоряжается лишь с разрешения Великобритании, - без тени улыбки закончила королева. - Отличная идея, господин министр.
Лорд Пальмерстон поклонился.
— Мистер Уайз сообщил мне, что Джеймс Брук надеется в скором времени побывать в Англии.
Толстые щеки Виктории обвисли еще сильнее.
— Ясно... Видимо, чтобы пожать лавры. Это вполне естественно. Вы читали его книгу?
Джеймс передал Кеппелу свои дневники, которые вел долгие годы, и тот вызвался опубликовать отрывки из них в своем рассказе об экспедиции «Дидоны». Самому Джеймсу прекрасно удавалось излагать факты с субъективной точки зрения, зависевшей от настроения. Он их преуменьшал либо преувеличивал, и мысли нередко опережались Длинными строками. Опубликованный в 1846 году «Дневник» Джеймса Брука не оставил ни одного читателя безразличным или равнодушным. Одни считали раджу благородным паладином, а другие бледнели, представляя несущиеся по багровым от крови рекам обезглавленные тела и отрубленные головы.
В глубине души Пальмерстона интересовало, какого мнения о «Дневнике» Виктория. Позолоченного циферблата как раз прозвонивших четыре часов коснулся солнечный луч.
— Все, - сказала королева и встала, давая понять министрам, что аудиенция окончена.
Когда оба спускались по большой лестнице, граф Грей остановился под трофеями, словно придававшими его словам категоричности:
— Мистеру Бруку следовало бы знать, что настоящий джентльмен любой ценой избегает осложнений.
Пальмерстон покачал головой.
— Порой я думаю, что осложнения, наоборот, подпитывают мистера Брука: так из перегноя вырастают грибы.
24 декабря капитан Манди поднял над Лабуа-ном «Юнион-Джек». Омар Али не отказался бы от какого-нибудь вознаграждения, но ему холодно объяснили, что Лабуан - это цена за прощение королевы. Договор о передаче был короток и поразительно односторонен. Что касается султана, он был не в состоянии спорить: монарх не только понес наказание за то, что обстрелял знамена Виктории, но и страдал раком ротовой полости, придававшим ему крайне жуткий вид.
У воздуха изменился вкус, а главное - изменился сам дух: на смену миру Джейн Остин пришел мир Теккерея. С тех пор как графит теней посыпали мелом яркие газовые лампы, иным стало даже освещение. Однако в тот вечер свет стеклянных колпаков заливал зал молочным абсентом, который лишал стоявшие в больших фарфоровых вазах торнеливые букеты тех шелковистых отблесков, что так часто по ним пробегали. Сквозь латунные решетки с вырезами в форме ромашек горячо дышали калориферы, запахи были благопристойные, хотя и непростые, и собравшаяся в гостиных Гановер-Сквэр-Мэншн многочисленная, но избранная публика слушала лекцию Джеймса Брука о даякской цивилизации.
Благодаря публикации «Дневника» Джеймс стал заметной фигурой. Лондон подготовил восторженный прием мистеру Бруку, генеральному консулу Борнео, и правительство ее величества из пожаловало ему вдобавок титул губернатора Лабуана с ежегодным окладом две тысячи фунтов стерлингов. Как раджа он пользовался колоссальным, пусть и абстрактным авторитетом некоего мифического персонажа. Впрочем, королева пожаловала титул Великого Командора Ордена Бани вовсе не радже, а мистеру Бруку, и, пригласив его в Виндзор, представила королевскому семейству: принц Альберт буквально засыпал его вопросами. Оксфордский университет присвоил Джеймсу звание доктора honoris causa, а Сити назвал своим почетным гражданином и устроил ему банкет в Гилдхолле. Джеймс стал также почетным членом «Атенеума» - его разрывали на части.
За лекцией последовал прием. В публике преобладали осенние краски - светлыми оставались лишь лица, манишки да перчатки. Палантины из меха выдры и кашемировые шали с жадностью губок поглощали свет. Порой среди телесного гипса влажным и словно искусственным блеском внезапно вспыхивали женские глаза. Сталкивались каркасы кринолинов, и в непрестанной суматохе под непрестанные извинения разрывались каблуками ботинок воланы.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments