В поисках агента. Записки офицера КГБ - Грегори Файфер Страница 21

Остается спорным вопрос, каким доверием у ЦРУ и СИС пользовался Пеньковский. Без серьезных на то оснований невозможно точно утверждать, в какой степени получаемая разведслужбами Запада информация влияет на те или иные решения правительств иностранных государств. Что до Пеньковского, то работавшие с ним сотрудники ЦРУ и СИС признавали параноидальные черты в его характере. Убежденный, что Хрущев намерен развязать ядерную войну, Пеньковский требовал организовать ему встречу с королевой Великобритании, чтобы лично предупредить ее об этом. Он даже предлагал снабдить его портативной ядерной бомбой, чтобы заложить ее в Москве.

Пеньковского арестовали в самый напряженный момент кубинского кризиса, в день, когда Кеннеди объявил о блокаде Кубы. Располагая информацией о том, что советские ракеты на острове находятся в режиме боевой готовности, Вашингтон объявил состояние «тревоги» для своих стратегических ядерных сил. Мир был на острие ядерной войны. Перед самым арестом Пеньковский ухитрился подать работавшим с ним сотрудникам ЦРУ сигнал, что Советский Союз готовится нанести по территории США ядерный удар. Ключевым моментом стал тот факт, что американская разведка с недоверием оценила это предупреждение агента. Работающие с ним офицеры ЦРУ знали о склонности Пеньковского к преувеличению важности передаваемых им сведений и нагнетанию таящейся в них опасности. И если уж отдавать кому-то должное, следует признать, что именно американская разведка внесла свой весомый вклад в спасение мира от надвигавшейся ядерной войны: предупреждение Пеньковского просто не было доведено до сведения Кеннеди, что избавило его от необходимости как-то на него реагировать. А четырьмя днями позже, когда Хрущев заявил о готовности СССР убрать свои ракеты с территории Кубы при условии, что США вывезут свое ядерное оружие из Турции, острота кубинского кризиса начала спадать.

Более ошибочным является другое впечатление о Пеньковском. Речь идет о личности этого человека, причинах его поступков, его роли в истории шпионажа периода холодной войны. Полковник предпринял большие усилия по проникновению в высшие сферы советской власти. Хитрый и способный, он заслужил полученные награды и достигнутое служебное положение. Тогда почему же он захотел всем этим рискнуть, став агентом Запада? На практике редко, а может быть, и никогда причиной измены служат идеологические мотивы. Обычно превалируют мотивы личные, а «идеологическое» обоснование или оправдание приходит позже как «прикрытие» куда более приземленных желаний.

Служебное положение Пеньковского в ГКНТ не соответствовало его амбициям. В прошлом в его карьере были неудачи, в частности, работая в Турции в качестве военного атташе, он испортил отношения со своим начальником — резидентом ГРУ в этой стране. После того, как тот допустил ряд серьезных ошибок, Пеньковский воспользовался этим, чтобы обвинить его в некомпетентности. Но он сделал это «через голову» шефа, послав соответствующую шифротелеграмму в резидентуру КГБ в Анкаре. Разразился скандал, одной из причин которого было традиционное соперничество между этими двумя спецслужбами. О случившемся было доложено Хрущеву, после чего Пеньковский был отозван в Союз и получил выговор за несоблюдение правил должностной субординации. (Несмотря на такую официальную оценку, действия Пеньковского признавались правомочными, и впоследствии резидент ГРУ был отправлен в отставку.)

По этой и другим причинам к началу 60-х годов Пеньковский не достиг того служебного положения, которое он считал заслуженным. Будучи членом наградной комиссии Генштаба, он несколько раз без успеха пытался включить свою фамилию в списки офицеров, представляемых к наградам. Ко времени, когда он принял решение начать шпионить в пользу американцев, его обида переросла в манию величия человека, которого не смогли справедливо оценить. Вступив в контакт с ЦРУ, он счел, что решает судьбу своей страны и даже всей холодной войны. Он видел себя в качестве ключевой фигуры на международной арене, играя на интересах и противоречиях двух враждующих сторон. Отсюда и панические предупреждения о неизбежной ядерной войне. Он хотел, чтобы американцы и англичане были напуганы и прислушивались к его советам.

После ареста Пеньковский не отрицал свою шпионскую деятельность, однако не признавался в измене. Более того, он пытался убедить следователей использовать его в качестве «тройного» агента против американцев и англичан, даже предложил для этого конкретный план действий, заманив в ловушку сотрудника ЦРУ, недавно специально присланного в резидентуру посольства США в Москве для работы с ним. Было ли это отчаянной мольбой приговоренного человека? Думаю, что да, и это был довольно наивный жест с его стороны. Поступки и действия Пеньковского помогли пролить свет на человека и на игру, которую он вел. Во всяком случае, работавшие с Пеньковским следователи, никогда не дававшие ему повода поверить, что к нему будет применена высшая мера (то есть смертный приговор), по-своему косвенно намекали, что его откровенность будет должным образом оценена и он может получить более мягкий приговор за сотрудничество со следствием.

Тем временем мы работали над реализацией идеи Пеньковского заманить в ловушку сотрудника ЦРУ, прибывшего в Москву для работы с агентом. В ноябре руководство ВГУ, будучи в достаточной степени уверенным, что американцам еще не известно об аресте Пеньковского, решило передать якобы от него сигнал ЦРУ, что агентом в обусловленном месте заложен тайник с собранными им материалами для передачи американцам. Я получил указание участвовать в этой операции — моей первой в деле с агентом. Пеньковский описал место тайника — здание около площади Пушкина, в котором в полуподвале находился книжный магазин. С левой стороны от этого дома был театр, справа — обувной магазин, а перед ним располагалась больница. Закладкой служил небольшой контейнер размером со спичечный коробок, который был спрятан за чугунный радиатор отопления за входной дверью в здание. Чтобы не вызвать каких-либо подозрений у выходящего для изъятия тайника сотрудника ЦРУ, все место вокруг тщательно контролировалось. Сотрудники наружного наблюдения были расставлены таким образом, что без каких-либо перемещений с их стороны американец все время находился в поле их зрения.

Мое место было в обувном магазине. Напряжение нарастало. За два часа до обусловленного времени изъятия тайника было сообщено, что сотрудник посольства Ричард Якобс выехал из здания посольства. Получалось, что американцы проглотили наживку. Американец медленно кружил по городу, приближаясь к площади Пушкина, чтобы, как положено в таких операциях, выявить наличие за ним наружного наблюдения и по возможности уйти от него. К моменту, когда он был в двух километрах от площади, каждый его шаг контролировался. Наконец он подошел к зданию, где располагался книжный магазин, открыл дверь в подъезд дома, вошел внутрь и нагнулся, чтобы изъять контейнер. Когда он собирался выходить, в подъезд ворвалась группа захвата и арестовала его.

Постоянно ведущееся за посольствами США и Великобритании наблюдение не выявило признаков какого-либо перемещения между ними. Это дало нам повод предположить, что ЦРУ, которое поняло, что Пеньковский раскрыт и арестован, не информировало о случившемся своих английских коллег. Поэтому мы решили заманить в ловушку и СИС. На следующий день якобы от Пеньковского англичане получили сигнал о необходимости экстренной встречи с агентом около здания цирка на Цветном бульваре. С этой целью наш сотрудник, загримированный под Пеньковского, прибыл на обусловленное место встречи. Однако англичане не клюнули на приманку, очевидно, будучи все же проинформированы о провале. Несколькими днями позже Якобс был выдворен из СССР.