Адмирал Эндрю Каннингхем - Дмитрий Лихарев Страница 21

Тем временем количество кораблей, блокировавших Дарданелльский пролив со стороны Средиземного моря, возрастало день ото дня. 21 сентября 1914 г. из них сформировали отдельную эскадру, командование которой принял вице-адмирал Сэквилл Карден, до того служивший суперинтендантом мальтийских военных доков. Карден поднял флаг на линейном крейсере «Индефатигебл». В его распоряжение поступили «Индомитебл», два французских эскадренных броненосца, легкие крейсеры «Дубблин» и «Глочестер», а также эсминцы 3-ей флотилии. В те осенние дни на эскадре уже практически никто не сомневался, что Турция вскоре вступит в войну на стороне Германии.

Фактически военные действия начались еще до того, как Турция официально объявила о состоянии войны. 28 октября «Явуз Султан Селим» потопил русский минный заградитель «Прут» при попытке последнего выставить минное заграждение у входа в Босфорский пролив. На следующий день английские эсминцы также совершили по отношению к Турции «недружественный акт», в котором Каннингхэму довелось лично поучаствовать.

Командующий эскадрой получил сообщение, будто в маленьком порту Воурлах в заливе Смирна полным ходом идет переоборудование турецкого парохода в минный заградитель. Эсминцы «Волверайн» и «Скорпион» немедленно направились туда «проконтролировать ситуацию». Войдя на рассвете в турецкую бухту, они обнаружили прекрасную новенькую яхту, водоизмещением около 500 т., стоявшую у причала. Теперь по-видимому уже никто не в состоянии установить, могло ли это судно служить как минный заградитель. Однако командиры обоих английских эсминцев божились, что совершенно отчетливо разглядели на верхней палубе турецкой яхты два легких орудия. Поскольку война еще не была объявлена, они отошли подальше в море и запросили инструкций по рации. В ответ пришел приказ захватить ее или уничтожить. Англичане вернулись обратно в бухту и с «Волверайна» потребовали, чтобы кто-нибудь явился для переговоров. Четырехвесельная шлюпка доставила на «Волверайн» турецкого лейтенанта.

Дальнейшие события в изложении самого Каннингхэма развивались следующим образом: «Переговоры, по-видимому, проходили непросто, поскольку турок покинул „Волверайн“ в большой спешке, и на пол пути к берегу начал что-то кричать и махать руками. Тут же предполагаемый минный заградитель занялся пламенем с носа и с кормы, а мы помогли ему несколькими меткими залпами лиддитных снарядов. Первый же снаряд со „Скорпиона“ попал в основание дымовой трубы, которая взлетела, как на крыльях, и упала на крышу какого-то домика на берегу, который немедленно обрушился. Жаль, что у нас с самого начала не было предельно четких инструкций, поскольку с налету ее (яхту. — Д.Л.) можно было легко захватить и увести. Когда мы уходили нам вслед защелкали залпы полевых пушек конной артиллерии, но мы уже были за пределами их досягаемости и даже не стали отвечать».

В свете этих событий официальное вступление Турции в войну 31 октября 1914 г. выглядит актом до известной степени формальным. Три дня спустя Карден, согласно полученной из Лондона инструкции, предпринял бомбардировку турецких внешних фортов, охранявших вход в Дарданеллы, с дистанции, на которой береговая артиллерия не представляла опасности для его кораблей. Адмирал Карден с «Индефатигеблом» и «Индомитеблом» взяли на себя форты, расположенные на крайней оконечности Галлиполийского полуострова, а французские броненосцы — укрепления на азиатском берегу. Обстрел длился всего 10 минут и проходил на дистанции около 11 км. За это время 4 корабля союзников выпустили по турецким укреплениям 76 305 мм снарядов. Визуально бомбардировка выглядела очень впечатляющей. Форты Седд-эль-Бар и Кум-Кале на расстоянии казались превращенными в груду развалин. На Седд-эль-Баре взорвался главный склад боеприпасов, при этом турки потеряли 64 человека убитыми и 20 ранеными. Все орудия фортов временно вышли из строя.

Обстрел проводился с целью, уяснить, насколько эффективно может быть использована корабельная артиллерия против береговых укреплений. Однако с оперативной точки зрения эта, в общем-то бессмысленная, бомбардировка стала первой большой ошибкой в цепи крупных просчетов союзников и имела самые фатальные последствия для будущей Дарданелльской операции. Демонстрация, предпринятая эскадрой Кардена, сразу же привлекла внимание турок и их германских военных советников, заставив противника приступить к совершенствованию оборонительных укреплений Дарданелльского пролива. Союзники утратили фактор внезапности. Впоследствии адмирал Дж. Р.Джеллико назвал эту бомбардировку «непростительной ошибкой».

Начало войны с Турцией не привнесло особых изменений в патрулирование эсминцев на подступах к Дарданеллам. Корабли без особых причин не подходили к берегу, в пределы досягаемости турецких батарей. А турки придерживались политики «живешь сам и жить давай другим», и открывали огонь очень редко.

Погода в последние месяцы 1914 г., несомненно, сделала большой сюрприз тем, кто считал Эгейское море теплым и ласковым. Сильные юго-западные ветры, разгонявшие крутую волну, дули почти беспрерывно. Хотя иногда, дня по 4 подряд жизнь эскадры Кардена разнообразили северо-восточные бури с дождями и снегом, почти такие же мерзкие и холодные, как те, что дули в Северном море. Эсминцы с большим трудом держались день и ночь на точности предписанных патрульных позициях. В условиях видимости, не превышавшей 25 м., нередко случались ситуации, когда корабли едва избегали посадки на мель у самого берега. После длительных периодов патрулирования эсминцы поочередно уходили в укрытую бухту на острове Лемнос, близ Мудроса для 48-часового отдыха.

Только вначале декабря «Скорпион» получил возможность уйти на Мальту для 10-дневного отдыха. профилактики и регулировки орудий. Время для этого наступило уже давно, поскольку у многих матросов и офицеров нервы порядком расшатались. Пальму первенства тут безоговорочно взял некий младший лейтенант с «Грасхоппера», который всю ночь бегал по острову и стрелял собак из табельного револьвера. Эта выходка наглядно продемонстрировала, насколько одичали экипажи за 3 месяца почти беспрерывного нахождения в море. В положенный срок «Скорпион» с рождественской почтой на борту возвратился к Тенедосу. на смену другим экипажам, измотанным монотонным патрулированием. В конце января 1915 г. по эскадре Кардена прошел слух о предстоящей атаке Дарданелл с моря. Эсминцы типа «Ривер» оснастили минными тралами и очень скоро, по мере того, как начали появляться все новые и новые корабли, слухи стали превращаться в реальность.

«Индефатигебл» и «Иидомитебл» ушли в метрополию, а вице-адмирал Карден перенес свой флаг на «Инфлексибл», только что вернувшийся после сражения у Фолклендских островов. Появились «Агамемнон», старый эскадренный броненосец «Венджинс» под флагом контр-адмирала Джона де Робека. назначенного вторым флагманом эскадры, и вместе с ними эскадренные броненосцы «Альбион», «Кориваллис» и «Трайомф». Затем пришли 4 французских эскадренных броненосца «Сюффрен», «Буве», «Шарлеман» и «Толуа» Позднее к ним присоединились эскадренные броненосцы «Лорд Нельсон», «Канопус», «Оушен», «Свифтшур», «Маджестик» и «Принс Джордж». За исключением «Лорда Нельсона», эти корабли прослужили уже без малого по 20 лет.

Таким образом, в начале 1915 г. у входа в Дарданеллы сосредоточилась внушительная эскадра союзников. Здесь будет уместным хотя бы вкратце изложить суть того, как в высших коридорах власти Лондона принималось роковое решение форсировать проливы силами одного только флота.