История колдовства - Монтегю Саммерс Страница 21

Таким образом, можно счесть доказанным, что хотя трудно представить себе, что какой-либо разумный человек станет претендовать на божественность, на практике мы видим обратное. Грех Сатаны состоял в том, что он попытался узурпировать верховную власть Бога. Это также подтверждается известным фактом. Во время искушения Господа дьявол, показывая ему «omnia regna mundi, et gloriam eorum» «все царства мира и славу их», сказал «Haec omnia tibi dabo, si cadens adoraueris me» – «Все это дам тебе, если, пав, поклонишься мне». Господь же его отверг: «Uade, Satana: Scriptum est enim: Dominum Deum tuum adorabis, et illi soli seruies» – «Отойди от меня, Сатана, ибо написано: Господу Богу Твоему поклоняйся и Ему одному служи». Следует сказать, что и здесь Люцифер лгал. Не в его власти предлагать царства мира сего, но лишь грехи и безумства, разочарование и смерть может он дать. Здесь же дьявол требует, чтобы ему оказали почести, как Богу. И это требование отчетливо проходит через все ведьмовские процессы. Ведьмы верили, что их господин, Сатана, Люцифер, демон, принцип зла, является Богом, и соответственно поклонялись ему, обожали его, свидетельствовали ему почтение и благодарность, молились ему, приносили жертвы. Так, Ламберт Дане в «Диалоге ведьм» пишет, что «Дьявол приказывает им, чтобы признали они его своим богом, призывали его, молились ему и верили в него… И все они повторяют, что верят в него; признавая его своим богом». Каннаерт сообщает, что в обвинительном заключении против Елизаветы Фламинек из Алоста (1595), было сказано: «И не постеснялась ты склонить колени перед Вельзевулом, которому поклонялась». ^[116] Де Ланкр в своей книге «Tableau de l’Inconstance des mauvais Anges» (1613) сообщает нам, что когда ведьмы принимали в свой круг юную девушку, то становились на колени перед демоном и говорили: «Grand Seigneur, lequel j’adore» (Великий Господин, которому поклоняюсь). Новичок, присоединяясь к ведьмам, должен был произнести новое исповедание в таком виде: «Полностью предоставляю себя твоей власти и вкладываю себя в твои руки, и не будет у меня другого Бога, потому что ты мой Бог». ^[117] Слова Сильвана Невильона, допрошенного в Орлеане в 1614 году, еще более откровенны: «Мы говорим дьяволу, что признаем его нашим господином, нашим богом, нашим создателем» ^[118]. В Америке ^[119] в 1692 году Мэри Осгуд исповедовалась в том, что «дьявол рассказал ей, что был ее богом и что она должна служить и поклоняться ему».

Существует множество вариантов молитв, с которыми обращались к дьяволу его слуги. Анри Боге в труде «Discours des Sorciers» (Лион, 1608) сообщает, что в 1598 году Антида Колас призналась, что «Сатана склонял ее молиться ему утром и ночью перед тем, как приступить к какому-либо делу». ^[120] Елизавета Сойер, печально известная ведьма из Эдмонтона (1621), была научена некоторым заклинаниям своим фамилиаром. В своей исповеди преподобному Генри Гудколу, посетившему ее в Ньюгейте, на его вопрос: «Не бывало ли так, что дьявол заставал тебя во время молитвы и не запрещал ли он тебе молиться Иисусу Христу, но ему одному? И не склонял ли он тебя молиться лишь диаволу, не учил ли он так тебя?» ведьма отвечает: «Он спрашивал меня, кому я молюсь, и я отвечала ему, что Иисусу Христу, и он тогда склонял меня не молиться больше Иисусу, но ему, Диаволу, и научил меня Диавол такой молитве: «Sanctibecetur nomen tuum, Amen» ^[121]. Cтерн сообщает в «Confirmation and Discovery of Witchcraft» (1648) о ведьмах из Суффолка: «Эллен, жена Николаса Гринлифа из Бартона в Суффолке, исповедовалась, что молитвы она произносила, но не Богу, а дьяволу».

Более того, в подражание Богу дьявол может творить чудеса, хотя они и θαΰματα, другими словами, вводящие в заблуждение чудеса, от которых нет пользы и которые не убеждают. Так, известно сделанное Йанном и Мамбрием, египетскими чародеями, которые в соперничестве с Моисеем превратили свои посохи в змеев. Подобные прецеденты могут быть обнаружены в многочисленных рассказах о восточных фокусниках. «Я убежден, – пишет благородный и высокопоставленный английский офицер, – что представления местных мудрецов проходят не без участия известных нам духов. Происходящий на глазах зрителя рост дерева манго из пустого сосуда, в который подкладывают немного земли, никем не был раскрыт. Можно приписать секрет этого явления деятельности тех же оккультных сил, которые позволили египетским магам древности имитировать те чудеса, которые с Божьего соизволения сотворил Моисей перед лицом фараона и всем его народом» ^[122]. В трюке с корзиной, который может быть проделан в любом месте и местности, на почве, покрытой слоем дерна, на замощеном дворе столовой, под большую плетеную корзину конической формы помещается мальчик, каждому дается возможность проверить корзину и место, где она ставится, затем факир многократно протыкает корзину длинным мечом со всех сторон. За каждым ударом меча следует громкий вскрик боли, на оружии можно различить следы свежей крови. Крики звучат все приглушенней и в конце концов умолкают полностью. Затем фокусник с криками и песнопениями танцует вокруг корзины, неожиданно ее поднимает, и зрители видят, что в корзине нет мальчика, исчезли прорехи, не видно пятен крови на стали. И через несколько секунд мальчик, здоровый и смеющийся, появляется откуда ни возьмись из совершенно неожиданного места. В связи с этим можно вспомнить слова Суареса: «(Дьявол) может обмануть и запутать чувства, так что кажется, что голова у кого-то отрублена и течет кровь, на самом же деле ничего подобного не происходит». ^[123]

Маги Монголии (Tartary) и Тибета, бокте, в определенные дни после продолжительных церемоний появляются в храмах, которые всегда в таких случаях переполнены народом, и пока их ученики издают громкие завывания, неожиданно сбрасывают с себя свои одеяния и острым ножом взрезают себе живот сверху донизу. Из открытой глубокой раны течет кровь. Паства застывает на месте, затем падает на пол и простирается перед магами, бешено дергаясь на полу. Маг брызгает на людей кровью и где-то через пять минут прижимает руки к раскрытой ране на животе, после чего рана исчезает и не остается даже малейшего следа от разреза. Чувствует он себя достаточно слабо, но других сколько-нибудь заметных последствий этой операции не ощущает. Те, кто видели этот мерзкий спектакль, уверяют, что его невозможно объяснить галлюцинациями или ловкостью рук, и единственное возможное объяснение заставляет признать, что мы имеем дело с чарами, наброшенными на толпу властью невоплощенной злой воли. ^[124]