Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона - Джеральд О'Фаррелл Страница 21

Боюсь, вам пришлось пережить тяжелое время из‑за прессы. Я мог бы все устроить раньше, но хотел посоветоваться с вами и узнать вашу точку зрения. У меня такое ощущение, что в нашем случае не стоит устраивать, так сказать, аукцион по передаче журналистам прав на публикации и т. п. Я также опасаюсь, что это сделает наш вопрос слишком публичным и чересчур коммерческим, однако я посчитал, что предложение, поступившее от «Таймс», это лучшее, что может быть сделано. После всего вышесказанного и сделанного добавлю, что это — первая газета в мире, и даже теперь она имеет большую власть и влияние, чем любая другая. Думаю, что эта власть только усилится после реорганизации газеты и особенно под руководством ее редактора Джеффри Доусона. И хотя я не испытываю к нему особой любви, все же сразу видно, что имеешь дело с настоящим джентльменом.

Для Карнарвона выбор в пользу «Таймс» был само собой разумеющимся, зато Картеру сотрудничество с этим изданием дало возможность работать исключительно с Артуром Мертоном, человеком, с которым они отлично поладили и который не задавал неудобных вопросов. Карнарвон согласился на гонорар 5000 фунтов, предложенный редактором газеты, с условием, что в случае продажи газетой прав на публикацию другим издательствам они с Картером получают 75 процентов авторского гонорара. Даже в сегодняшних ценах подобное предложение настолько серьезно, что его может себе позволить далеко не каждая современная газета.

Конечно, причины, которыми Картер и Карнарвон оправдывали заключение подобной сделки, имели под собой основание. В конце концов, они не могли тратить все свое время на то, чтобы отбиваться от осаждавших их журналистов, добиравшихся в Долину из Египта и со всего мира и постоянно требовавших провести их в гробницу, дать интервью и сообщить, что еще найдено. В такой ситуации, если бы вся информация аккумулировалась в «Таймс», а остальные покупали ее там, это ослабило бы давление на Картера и его людей и позволило бы им работать спокойно. В любом случае, данное предложение выглядело чрезвычайно разумным для двух джентльменов, которые его, собственно, и подготовили. Для всех остальных журналистов, за исключением Артура Мертона, подобный эксклюзивный договор представлялся раздражающе высокомерным и снобистским. Наиболее жестокие комментаторы даже предполагали, что вся эта история стала попросту результатом жадности Карнарвона. На тот момент лорд уже успел заключить с Голливудом договор о съемках фильма, ряд соглашений с журналами и договор об издании книги, и недоброжелатели заявляли, что он стремится еще больше заработать на своей находке и вообще ведет себя так, словно гробница принадлежит только ему и находится на британских землях.

Признаем, что элемент правды содержится и в этих утверждениях о мотивах заключения договора с «Таймс». Но имелась и еще одна чрезвычайно важная причина, по которой Картер и Карнарвон хотели установить жесткий контроль над тем, как пресса освещает их деятельность: им было что скрывать. Если бы они позволили репортерам появляться слишком часто и подбираться слишком близко к гробнице, дотошные журналисты тут же связали бы концы с концами и начали бы делать некоторые выводы. Словом, пока компаньонам удавалось обеспечивать выборочный доступ к гробнице, они могли контролировать информацию, которая оттуда поступала.

В своей книге «Тутанхамон: нерассказанная история» Ховинг сообщает, что Артур Мертон был личным другом Картера — человеком, с которым археологу было удобно иметь дело и который ни при каких обстоятельствах не стал бы «раскачивать лодку». Объяснение этому простое: Мертон сам был заинтересован в сохранении статус- кво. Что и говорить, со времен войны настолько сенсационные репортажи не появлялись ни в одной газете мира. Естественно, издатели «Таймс» не имели ни малейшего желания рубить курицу, несущую золотые яйца, и распространять сомнения в честности героев этой сказочной истории. И «Таймс», и Картер с Карнарвоном стремились сохранить притягательную силу, которой обладало их открытие в глазах многочисленных читателей.

В этой ситуации неудивительно, что остальные печатные издания испытывали недовольство. Особенно раздражались египетские газетчики, наблюдавшие, как у них на глазах древнее наследие их страны монополизировали иностранцы. После мировой войны в стране наблюдался всплеск националистических настроений, и националистов выводило из себя подобное недипломатичное поведение британцев. Египтян оскорблял сам факт того, что им приходилось покупать «Таймс», чтобы прочитать о собственных исторических памятниках. Однако ни Картер, ни Карнарвон, казалось, даже не замечали, какая суета началась вокруг. В конце концов, разве Египет не британский протекторат? Разве не британцы установили правила, по которым ведутся раскопки в этой стране? Разве не они вот уже десять лет набивали мозоли на руках (ну, по крайней мере, Картер), тратили деньги (кто, если не Карнарвон?) на одну бесплодную попытку за другой? Не они ли обеспечивают работой сотни местных жителей и обогащают страну, привлекая в нее толпы туристов? И разве не они помогают египтянам открыть завесу тайны над их собственным прошлым и сохранить его так, как сами египтяне никогда бы не смогли? И, учитывая все вышесказанное, разве не могут они делать все, что захотят, со «своей» гробницей после того, как они же ее и разыскали?

Впрочем, недовольство договором с «Таймс» выражали не только местные газетчики. Конкуренты из Лондона и Нью — Йорка, в особенности такие, как «Нью — Йорк тайме» и «Дейли мейл», также пришли в ярость, узнав о соглашении. Отказавшись сотрудничать с этими газетами, Картер и Карнарвон нажили себе очень влиятельных врагов. В 1923 году еще одна лондонская газета — «Дейли экспресс» опубликовала статью под заголовком «Тутанхамон Ltd», в которой говорилось: