Бухара в Средние века. На стыке персидских традиций и исламской культуры - Ричард Фрай Страница 21

Исторические источники вдаются в некоторые подробности военных действий в Хорасане и в попеременные успехи то Саманидов, то Байидов. Но более серьезным испытанием для правительства Бухары стали внутренние мятежи. Последние пятьдесят лет правления Саманидов стали свидетелями выхода всех провинций южнее Окса из-под вассальной зависимости от Бухары. Симптоматичной для растущей внутренней слабости государства явилась частая смена визирей. С 954 по 959 г. друг друга сменили четыре подряд премьер-министра. Реальная власть перешла от гражданской администрации к военным, а самым большим влиянием в Бухаре пользовался один из тюркских военачальников, Алп-тегин (тегин – тюркский титул, обычно присоединяемый к именам младших мужских членов ханской семьи, принц крови. – Пер.). Выход на главную сцену тюрков, однако, стал частью исторического процесса, изменившего лицо всей страны, и обсуждение этой темы оставлено до следующей главы.

За пределами столицы, при правлении Нуха, доминирует фигура Абу Али Чагани, поскольку в 952 г. его вновь назначили наместником Хорасана и он начал войну с Байидами. Годом позже Абу Али заключил с ними мир, однако Нух не одобрил этого и сместил его с должности. Вскоре, в конце лета 954 г., эмир умер, и ему наследовал его сын, Абд аль-Малик, который пошел по стопам отца и находился под влиянием военных в еще большей степени. Абд аль-Малик предпринял одну весьма неуверенную попытку освободиться от диктата военных, но потерпел неудачу. После смены череды визирей ставленник военных, Абу Али ибн Мухаммед аль-Балами, сын прежнего визиря, был назначен на тот же пост. К несчастью, сын не обладал качествами отца и стал марионеткой в руках военачальников, особенно Алп-тегина, который продолжал оставаться «серым кардиналом». Интриги, взяточничество и право сильного все больше и больше превалировали среди высших должностных лиц государства. Более поздний историк, Гардизи, повествует, что Абд аль-Малик часто играл в поло, но однажды выпил слишком много вина и, будучи не в силах справиться с лошадью, упал с нее и сломал себе шею. Это случилось осенью 961 г.

За внезапной смертью эмира незамедлительно последовали беспорядки среди населения. Построенный Абд аль-Маликом новый дворец в Бухаре был разграблен и сожжен толпой. После некоторых колебаний и при одобрении гвардии новым правителем провозгласили Абу Салиха Мансура ибн Нуха, брата Абд аль-Малика. Все вокруг присягнули ему, за исключением Алп-тегина, которого незадолго до этого назначили наместником Хорасана (на высшую военную должность в государстве, с целью удалить из столицы. – Пер.). Оказавшись в изоляции (на самом деле после смещения его с должности Мансуром ибн Нухом. – Пер.), Алп-тегин оставил Нишапур, столицу провинции, и направился в Газну, где свергнул власть местной династии и тем самым положил начало более поздней империи Газневидов.

Будет уместным внести некоторую ясность в значения титулов «сипахсолар» – главнокомандующий армией и «эмир Хорасана», появляющихся в источниках. После Исмаила сами Саманиды, как преемники Тахиридов, изначально являлись эмирами Хорасана, но с тех пор, как они обосновались в Трансоксиане, или «ма варал-нахр» – «выше реки», вместо Нишапура, «ма дунал-нахр» – «ниже реки», они назначили главнокомандующего саманидской армией на пост наместника земель «ниже реки». Так что в то время, когда Алп-тегин был главнокомандующим армией, это также означало, что он управлял землями «ниже реки» из Нишапура, столицы провинции Хор асан. К сожалению, источники порой путаются в определении «эмира Хорасана», поскольку, с одной стороны, это могло означать саманидского правителя Бухары, а с другой – его главнокомандующего, наместника земель «ниже реки».

Вероятно, историки того времени, так же как и более поздние, хорошо разглядели то, что нам видно через многие столетия, а именно что центр власти и влияния покинул Бухару, дабы переместиться западнее, в Нишапур, Рей и Исфахан. Потому что Бухара, как столица Саманидов, более не являлась важным центром; главные решения принимались в Нишапуре, столице провинции Хорасан, и хроники сообщают о событиях там и даже в Систане чаще, чем о событиях в Бухаре. Звезда Байидов быстро всходила на исторический небосклон, и они также прославились своим покровительством искусству и образованию. И долго еще слава «царей Востока», как называли Байидов современные им источники, оставалась темой писателей. Географ, аль-Макдиси, известный во второй половине X в., писал, что «они лучшие цари по нраву, наружности и уважению, оказываемому науке и ученым… Помимо всего прочего, они не требовали от образованных людей падать перед ними ниц и по вечерам, во время месяца Рамадан, проводили ассамблеи для дискуссий в присутствии самого правителя».

Мансур ибн Нух продолжал благие традиции своих предков в качестве покровителя искусств и образования. Его визири, Абу Джафар Утби и Балами, пытались воссоздать век Насра, но это оказалось более чем непросто. В последний год правления Мансура визирем стал Абу Абдалла Ахмед ибн Мухаммед Джейхани, внук знаменитого Джейхани. Таким образом, управление государством приняли наследники визирей ранних Саманидов, однако, к сожалению, никто из них не был равноценен своим предкам.

Мансур правил пятнадцать лет и умер летом 976 г., оставив трон своему сыну Нуху II, которому тогда исполнилось только тринадцать лет. Реальная власть находилась в руках талантливого нового премьер-министра Абула Хусейна Утби, который старался восстановить влияние чиновничьего аппарата в противовес военным. На короткое время ему это удалось, поскольку он смог назначить своих друзей на высокие военные должности. Однако крайне неудачная военная кампания против Байидов 982 г. заставила энергичного визиря взять на себя руководство военными действиями, в результате чего политические противники организовали его убийство в Мерве. Со смертью Утби последний обладающий реальной властью премьер-министр покинул сцену Саманидов. Последующие визири более не имели власти для поддержания порядка во владениях Саманидов, что привело к их ограничению Трансоксианой, поскольку провинции южнее Окса находились в руках практически независимых правителей. Финансовые дела государства также пребывали в беспорядке. Вторжение в 992 г. тюркских армий с востока в Бухару ознаменовало конец династии, хотя Саманидам удалось отбить столицу и поддерживать довольно шаткое правление до конца столетия.

Вторая половина X столетия стала свидетелем ослабления влияния класса дехкан, станового хребта бухарского общества. Хотя процесс потери территорий длился более полувека и был достаточно неоднородным, одной из основных причин явился подъем городов и расцвет городской жизни. Уже упоминалось о переселении дехкан в города, процесс которого подтверждают археологические исследования. Количество усадеб или поместий в различных частях Бухарского оазиса, столь значительное в досаманидские времена, было ничтожно мало к концу правления Саманидов. Централизация власти в руках саманидского чиновничьего аппарата тоже, разумеется, внесла свой вклад в ослабление класса дехкан. Последствия потери ими своего влияния и власти имели далекоидущие последствия, не последним из которых явилась роль дехкан на начальном этапе тюркизации Трансоксианы.

Экономическим проблемам государства сопутствовал экономический кризис среди населения. Из Наршахи и других авторов следует, что стоимость земли в оазисе в саманидский период неуклонно падала. Имеются некоторые указания на то, что пустыня поглотила часть западных районов оазиса, возможно отчасти из-за того, что защитные стены запустили, не восстанавливая и никак не поддерживая их. Поскольку земельные владения рода Саманидов непрерывно росли, что на самом деле означало рост земель государства, его финансовые трудности отражались и на земле, которая не поддерживалась в надлежащем состоянии. Другой категорией земельных владений, которые также расширялись в объеме, являлись вакхи – религиозные пожертвования, приписанные к мавзолеям, мечетям, центрам пристанищ дервишей (мусульманский аналог монаха, аскета; приверженцы суфизма. – Пер.) и т. п. По сравнению с ними третья значительная категория земельных владений дехкан только уменьшалась. Новые собственники земли состояли из купцов, религиозных деятелей и военной аристократии, и было вполне естественно, что традиционной, родовой аристократии пришлось уступить место новым землевладельцам.