Рождение греческого полиса - Эдуард Фролов Страница 21

Но даже и в плане социально-политическом и культурном прерыв в развитии, а вместе с тем и последующий регресс вовсе не были столь радикальными, как это подчас представляется (например, тем же Ф. Папазоглу и Ю. В. Андрееву). ^[89] Начать с того, что конец микенской цивилизации отнюдь не являл собой однозначной картины повсеместного и единовременного крушения. В одних местах дворцовые центры и в самом деле пали в результате одноактной катастрофы (судьба пилосского дворца на рубеже XIII-XII вв. до н. э.), но в других смена культур — в рамках дорийского переселения — была длительной (борьба, не исключавшая известного этнического взаимодействия, в Лаконике на протяжении трех столетий —с XI по IX в.), а в третьих она свершилась даже без прямого дорийского вмешательства, хотя и не в совершенном отрыве от общего, вызванного падением главных центров, упадка микенской цивилизации (Аттика).

Далее, и в этой же связи, надо заметить, что не все культурные ценности микенского времени погибли безвозвратно. Изучение греческой религии и мифологии, равно как и эпоса, показывает, что в этих заглавных, определяющих областях древней культуры и идеологии развитие свершалось практически непрерывно в одном русле, что и содержание и форма религиозно-мифологических и некоторых иных представлений греков классического времени во многом восходят к микенской поре. ^[90]

Особо следует отметить в контексте этого культурного континуитета выдающуюся роль греческих колоний в Малой Азии. Традиция относит первоначальное возникновение этих колоний — в частности, Милета, Колофона, Эрифр —еще к крито-микенской эпохе, но то были, скорее всего, небольшие опорные пункты или фактории, а многолюдными поселениями они стали только в ходе послемикенской колонизации XI-VIII вв. ^[91] Здесь и нашли себе прибежище те слои или группы ахейского населения, которые после гибели их государств не пожелали оставаться и жить на родине в условиях общей социальной и культурной деградации. Таким образом, вместе с остатками старинной знати в зоне ионийской и эолийской колонизации в Малой Азии смогли сохраниться важные культурные традиции и прежде всего героический эпос с его столько же народной, сколько и индивидуализированно-рационалистической мудростью. ^[92]

И наконец, и все в той же связи, следует подчеркнуть, что выступившие на первый план в послемикенское время сельские общины не могли быть такими примитивными, какими они были до возникновения ахейских государств. Длительное существование этих общин в рамках сложившихся у ахейцев к середине II тыс. до н.э. государственных единств, бок о бок с дворцовыми центрами, оказывавшими на них самое разнообразное воздействие — не только фискально-бюрократическое, но и более продуктивное экономическое, техническое и культурное — не могло пройти для них бесследно.

Надо думать, что к концу микенского периода эти общины далеко уже не были такими примитивными, какими они должны были быть вначале. За это время они, наверное, проделали значительный путь развития и уж, во всяком случае, со стадии простейших родовых поселков перешли на более высокий уровень территориальных, соседских общин, воспринявших до какой-то степени достижения цивилизации. И крушение ахейских государств не могло лишить их совершенно этих достижений. ^[93] Они должны были сохранить выработанные в условиях культуры бронзы достаточно развитые технические и производственные навыки: агрономические приемы, технику обработки металла, традицию различных ремесел и проч. ^[94] Но самое главное: им было известно частное владение землей, и составлявшие их сельчане жили теперь в сложных условиях одновременно общинного и частновладельческого быта. ^[95]