Танки повернули на запад - Владислав Гончаров Страница 21
Танки повернули на запад - Владислав Гончаров читать онлайн бесплатно
Чем дальше на юг, тем медленнее движение. И наконец — стоп! Паровоз отцеплен. Но что-то нет обычного толчка. Новый не подошел.
Чей-то крик в приоткрытую дверь:
— Касторная!
О, сколько же ты испытала за эти месяцы, Касторная — неприметная станция между Курском и Воронежем!
Остатками зимних боев, докуда хватает глаз, торчат из-под снега крылья автомашин, стволы пушек, танковые башни, самолетные хвосты. Воронки вдоль путей, обгоревшие скелеты вагонов, кирпичные развалины пристанционного домика — это следы недавних бомбежек.
А сколько изведала ты за часы нашего недолгого пребывания!
Комендант Касторной — майор, осатаневший от бессонницы, от воздушных налетов, доложил, что станция забита эшелонами с боеприпасами и горючим.
— Теперь и вы пожаловали…
На все вопросы майор отвечал неестественно громким голосом и обычно невпопад. Чаще всего он повторял две короткие фразы: «Паровозов не имею»… «Когда — не могу знать».
Мы с Катуковым, чтобы уединиться, отправились в машину, которую пригнал мне когда-то Горелов. Полуторка с кузовом, покрытым фанерной будкой, стояла на одной из платформ. Миша Кучин подбрасывал уголь в круглую чугунную печурку. Мы сидели на походной раскладушке и разговаривали в ожидании ужина.
С той поры, как была образована армия, при штабе появилась военторговская столовая. После выезда из Соблаго она, правда, не напоминала о своем существовании. Но в Касторной нам был обещан полновесный ужин.
В дверь фанерной будки осторожно постучались. Вошла официантка Лиза в белом фартучке поверх шинели, в маленьких, как у ребенка, валенках, с подносом, накрытым вместо салфетки вафельным полотенцем. Она стряхнула со стола ей одной видимые соринки, расстелила газету, поставила поднос.
И тут началось. Взвыла сирена, ее подхватили разноголосые паровозные гудки, зататакали зенитные пушки. Часовой, стоявший на платформе, рванул дверь нашего фанерного жилья:
— Воздух!
В небе сверкнули огни осветительных бомб. Гул разрывов стремительно наплывал от Щигров, заглушая гудки, свист, крики, заполняя собой до отказа все пространство. Это уже не гул, это — раскалывающий голову, переворачивающий душу грохот. Бомба упала между эшелонами.
Я почувствовал несильный удар по спине. Рядом лежал поднос, на котором принесли нам ужин. Воздушная волна смяла фанерную будку, бросила ее о рядом стоящие вагоны, обломками рассыпала вокруг.
Под платформой я перебрался через пути. В подвагонном мраке наткнулся ищущей рукой на обтянутую шинелью спину. Спина шевельнулась.
При вспышке разрывов я увидел сидящего на рельсах автоматчика. Вероятно, того, который стоял на часах и крикнул: «Воздух!»
Новая вспышка осветила детские валеночки, задранную полу шинели, белый передник. Голова и грудь Лизы лежали под уклон и мне не были видны.
— Куда ее? — спросил я.
— Не знаю, — ответил солдат и, помолчав, добавил: — Когда к вам поесть несла, не удержался, схамил: «Ты, говорю, начальство только днем обслуживаешь?» Она глянула на меня, ничего не сказала… Сволота я, каких поискать…
Подползли Катуков и Кучин. Воздушной волной их швырнуло на груду шпал.
Михаил Ефимович решил пробираться к штабному вагону, я — на станцию.
Бомбежка не утихала, и у меня из ума не шли слова коменданта об эшелонах с горючим и боеприпасами.
В станционном флигеле темень, под ногами стекло, кирпич, бумага. Ни начальника станции, ни следов его. Комендант беспомощно крутит трясущейся головой, бьет себя ладонями по ушам: оглох.
Взрывы один сильнее другого сотрясают ветхое здание. На уставленный телефонами стол сыплется штукатурка. Подозрительно скрипят над головой балки.
Я окликнул каких-то людей, совавшихся подряд во все комнаты. Оказалось, что это подполковник Шхиян, начальник штаба инженерных войск, и майор Павловцев, секретарь партийного бюро управления.
Мы совещаемся, забившись в угол.
Шхиян и Павловцев установили, что дежурный по станции убит, диспетчер и начальник контужены.
— И военный комендант контужен, — добавляю я.
— Надо брать все на себя, — предлагает решительный Павловцев. — Будем принимать меры.
— Какие же меры? — насмешливо спрашивает Шхиян. — Может, тебя вместо паровоза цеплять? Но Павловцева не собьешь.
— Паровозы ты, подполковник, будешь цеплять. Тебя Советская власть на инженера-дорожника выучила, ну и действуй. Среди танкистов иные на паровозах работали, кто машинистом, кто помощником, кто кочегаром… Да и гражданских соберем, какие уцелели… Бомбежка не на полчаса, на всю ночь. Я, товарищ генерал, с вашего разрешения, за диспетчера остаюсь…
Ночь эту я с неунывающим Шхияном провел на путях, среди разрывов, осколков, летающих в воздухе камней и обломков шпал. Немецкие бомбардировщики впились в распятый на земле железнодорожный крест — Касторную.
В этом грохочущем безумье со стороны Щигров прозвучал взрыв, заставивший каждого настороженно поднять голову. Мы с Шхияном, прижавшись к полотну, посмотрели друг на друга. Ясно, бомба угодила в поезд со снарядами.
Воздух дрожит, стонет земля. Словно сотни скорострельных пушек разных калибров стремятся быстрее расстрелять боезапас.
На западе встает слепящее пламя.
Шхиян поднимается, расправляет плечи:
— По ваго-о-о-нам!
Слабые сигналы горнов, слова команд, жидкие паровозные гудки тонут в беснующемся океане разрывов.
И все-таки за ночь десятка три эшелонов удалось вывести со станции, растащить в стороны от эпицентра бомбежки.
Часов около восьми в мутном предрассветном тумане, перемешанном с обволакивающим все дымом, последняя эскадрилья сделала последний заход, короткими очередями оповещая о своем отлете.
Откуда-то появились ремонтные бригады. Красная фуражка дежурного уже на голове молоденькой девушки, снующей между вагонами. Глухой контуженный комендант, тряся головой, орет на своего помощника. Машинисты с железными сундучками торопливо идут по путям. Смазчики из леек с длинными хоботами заливают масло в буксы…
Одна колея в направлении Щигры — Курск кое-как приведена в порядок. Но чтобы выехать с узла и попасть на нее, надо миновать огромную воронку.
Воронка? То ли это слово? Пропасть, в которой свободно уместится трехэтажный дом. Бомба припечатала поезд с боеприпасами.
Мы проехали от Касторной к западу километров двадцать и остановились перед категорически вытянутой рукой семафора.
К полудню в небе снова появились легкие бомбардировщики, которые больше всего досаждали нам пулеметным огнем. Когда, ястребом упав из облаков, самолет устремлялся на красные крыши теплушек, все убегали далеко в поле и оттуда как завороженные следили за происходящим на путях.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments