Тайна Магдалины - Кэтлин Макгоуэн Страница 21

— Отец Марсель помог мне перенести тебя сюда. Своими силами ты бы никуда не дошла.

Отец Марсель вышел вперед и протянул ей стакан воды. Она с благодарностью выпила.

— Спасибо, — поблагодарила она священника, который молча кивнул и отошел в глубь комнаты, чтобы скромно подождать на случай, если понадобится его помощь. — Извини, — запинаясь, сказала она Питеру.

— Не стоит. Это явно от тебя не зависит. Хочешь рассказать мне о том, что ты видела?

Морин пересказала. С каждым словом лицо Питера становилось все бледнее и бледнее. Когда она закончила, он очень серьезно посмотрел на нее.

— Морин, ты не хочешь этого слышать, но я думаю, что у тебя божественные видения.

— Спасибо, может быть, мне стоит поговорить со священником? — саркастически заметила она.

— Я серьезно. Это вне моей компетенции, но я могу найти для тебя того, кто разбирается в таких вещах. Просто поговорить, только и всего. Это могло бы помочь.

— Ни за что, — твердо заявила Морин и села на кушетке. — Просто отвези меня обратно в отель. Нужно отдохнуть. Я уверена: стоит мне немного поспать, и все будет хорошо.

Морин удалось стряхнуть с себя видение и самостоятельно выйти из собора. К ее облегчению, она смогла воспользоваться боковым выходом, и ей не потребовалось снова проходить внутри этого великого символа христианства.

Как только Питер увидел, что она благополучно устроилась в своей комнате, он вернулся к себе. Посидел минуту, глядя на телефон. Было слишком рано, чтобы звонить в Штаты. Он выйдет ненадолго и вернется, когда подойдет время.

А ниже по течению Сены отец Марсель снова шагал по освещенному свечами самому знаменитому в мире готическому собору. За ним следовал ирландский священник, епископ О’Коннор, который пытался задавать вопросы на очень плохом французском.

Отец Марсель привел его к скамейке, где у Морин случилось видение, и стал медленно объяснять, пытаясь преодолеть языковой барьер. Хотя французский священник искренне стремился найти с ирландцем общий язык, с его стороны это звучало так, как будто он разговаривает с идиотом. О’Коннор нетерпеливо отмахнулся от него, уселся на скамью и стал сосредоточенно смотреть на распятие над алтарем.

Париж

19 июня 2005 года

Сегодня, при беспощадном свете люминесцентных ламп, «Погребок мушкетеров» выглядел менее зловеще. Его посетители были одеты в обычную уличную одежду, без своих странных красных шнуров, завязанных вокруг шеи, которые служили отличительным признаком их Гильдии Праведных.

На дальней стене висела копия «Иоанна Крестителя» Леонардо да Винчи, всего в одном квартале от Лувра, где хранится бесценный оригинал. На этой знаменитой картине Иоанн смотрит с полотна с понимающей улыбкой на лице. Он поднял правую руку, указательный и большой пальцы указывают на небеса. Леонардо не раз писал Иоанна в этой позе, которую часто называют жестом «Помни Иоанна». Над значением этой поднятой руки спорили на протяжении столетий.

Англичанин, как обычно, сидел во главе стола, спиной к картине. По сторонам от него сидели американец и француз.

— Я так и не понимаю, что у него на уме, — резко сказал англичанин. Он взял со стола книгу в твердой обложке и потряс ею перед ними. — Я дважды прочел ее. Здесь нет ничего нового, совсем ничего, что могло бы представлять интерес для нас. Или для него. Что вы думаете обо всем этом? Или я разговариваю сам с собой?

Англичанин швырнул книгу на стол с очевидным презрением. Американец поднял книгу и стал рассеянно листать ее.

Он остановился на внутренней стороне задней обложки и посмотрел на фотографию автора.

— Она — хорошенькая. Может, в этом все дело.

Англичанин презрительно усмехнулся. Типичный глупый янки — тычет пальцем в небо. Он всегда плохо относился к американским членам Гильдии, но этот идиот происходил из богатой семьи, связанной с их наследием, и они были вынуждены терпеть его.

— У Синклера, с его деньгами и властью, таких «хорошеньких» — пруд пруди, стоит только свистнуть, двадцать четыре часа в сутки. Его повадки плейбоя вошли в легенду и в Британии, и на континенте. Нет, здесь что-то другое с этой девушкой, не любовная интрижка, и я жду, что вы разгадаете, что это. Быстро.

— Я почти не сомневаюсь: он верит, что она и есть Пастушка, но довольно скоро узнаю наверняка, — заявил француз. — Я еду в Лангедок в эти выходные.

— Это слишком поздно, — резко сказал англичанин. — Отправляйся завтра. А лучше сегодня. Здесь важен фактор времени, как вы хорошо знаете.

— У нее рыжие волосы, — заметил американец.

Англичанин проворчал:

— Любая проститутка, при наличии желания и двадцати евро в кармане, может иметь рыжие волосы. Отправляйтесь туда и выясните, почему она так важна для него. Быстро. Так как если Синклер найдет то, что ищет, раньше нас…

Он не закончил свою фразу; в этом не было необходимости. Остальные точно знали, что тогда произойдет, знали, что случилось в последний раз, когда представитель противной стороны подошел слишком близко. Американец был особенно брезглив, и от мысленно возникшего перед ним зрелища обезглавленного тела рыжеволосой писательницы ему стало очень не по себе.

Американец взял со стола книгу Морин, сунул ее под мышку и вслед за своим французским товарищем вышел на ослепительный свет парижского солнца.

Когда его подручные вышли, англичанин, который был крещен под именем Джон Саймон Кромвель, встал из-за стола и прошел в глубь подвала. Там, за углом, недоступная взгляду из главной комнаты, находилась небольшая ниша. Внутри ее пространство представляло собой мрачный кабинет, отделанный темным деревом; справа от входа был устроен небольшой алтарь. Единственная скамеечка для коленопреклонения служила местом для одного молящегося перед алтарем.

На дверях кабинета висели запоры из кованого железа, а тайник, расположенный ниже, защищал внушительного вида замок. Англичанин сунул руку под рубашку, чтобы нащупать ключ, который носил на шее. Встав на колени, он вложил ключ в тяжелый замок и открыл тайник.

Он извлек два предмета. Во-первых, бутылку, по-видимому, со святой водой, которую он налил в золотую купель, стоявшую на алтаре. Потом вытащил маленький, но богато украшенный ковчег.

Кромвель осторожно положил ковчег на алтарь и окунул руки в воду. Он провел руками по шее, произнося заклинание. Затем поднял ковчег на уровень глаз. Сквозь крошечное окошко в обратной стороне массивного золотого ящичка можно было увидеть нечто белевшее, как слоновая кость. Длинная, узкая и зазубренная, человеческая кость загремела в своем ларце, когда англичанин пристально вгляделся в нее. Он прижал кость к груди и стал лихорадочно молиться.

— О, великий Учитель Праведности, знай, что я не подведу тебя. Но мы заклинаем тебя: Помоги нам! Помоги тем, кто ищет правду. Помоги тем, кто живет только ради того, чтобы служить твоему высокому имени. И более всего помоги нам поставить шлюху на место.