Никола Тесла. Три феномена гения - Анатолий Максимов Страница 21

Действительно, только в наши дни техническими средствами, созданными в СССР и США, оказалось возможным поставить во всей широте изучение поднятых Теслой вопросов с «космическим мусором».

В «лондонской лекции» Тесла вновь возвратился к проблеме экономного освещения и возможности конкуренции между различными источниками света. Он объяснял:

«Ни в одной отрасли электротехнической промышленности усовершенствования не являются столь значительными, как в области получения света. Каждый ученый, анализируя современные варварские методы освещения и недопустимые потери, неизбежные даже в лучших системах, должно быть, задает себе вопрос: каким же может быть свет будущего? Будет ли его давать твердое накаленное тело, как в современных лампах, или раскаленный газ, фосфоресцирующее тело, или какое-то подобие горелки, но значительно более эффективное?»

Описал Тесла и опыт, являющийся предвестником созданного уже в наши дни электронного микроскопа. Нанеся на стеклянную колбу фосфоресцирующий состав, он наблюдал на нем увеличенное изображение находившегося в центре колбы раскаленного шарика. Не имея возможности объяснить это явление, Тесла все же обратил на него внимание, но упомянул об этом наблюдении лишь вскользь.

Спустя пятьдесят лет на основе описанного Теслой явления и был построен прибор для изучения электронной эмиссии, что, в свою очередь, стало исходным моментом для создания электронного микроскопа.

Заканчивая лекцию, Тесла указал на огромное, необъятное поле деятельности для электриков, желающих развивать эту многообещающую отрасль знания. И снова высказывал свое кредо гражданина Вселенной:

«Моим главным стремлением при изложении этих данных было выделить открытые явления и особенности, а также выдвинуть те идеи, которые, как я надеюсь, послужат отправными пунктами для следующих отправных пунктов…».

Новые мысли лавиной обрушились на слушателей, не успевавших следить за частностями и воспринимавших все величие замысла как нечто, пришедшее из далекого будущего. Шумные выражения восторга и овация всех присутствующих были наградой лектору.

Зал института не мог вместить всех желающих услышать Теслу. Поэтому после лекции руководители Королевского общества обратились к гостю с просьбой повторить свое сообщение на следующий день в парадном зале общества, но Тесла, не любивший восторженных выражений слушателей, наотрез отказался от второй лекции. Было известно, что не в характере этого человека менять свои решения, и не было никакой надежды уговорить его выступить вторично. Однако…

Однако президент Королевского общества недаром поручил вести переговоры с Теслой известному шотландскому физику профессору Королевского института Джемсу Дьюару, который был известен своей невероятной настойчивостью в достижении цели.

Он пригласил Теслу в зал Королевского общества, усадил его в «кресло Фарадея» – священную реликвию английской науки – и снова повторил все свои доводы о необходимости прочесть лекцию. Дьюар указал и на то, что ни один ученый со дня смерти Фарадея не удостаивался чести, оказанной Тесле, – сидеть на этом «священном месте всех физиков».

Во время разговора Дьюар достал из шкафа начатую бутылку виски, недопитую в свое время Фарадеем, также хранившуюся здесь как реликвия, и угостил Теслу из стакана, к которому не прикасались ничьи губы после смерти гениального английского физика. Такие почести не могли не тронуть Теслу, и он согласился прочитать лекцию, но несколько иного содержания.

Экстренное, внеочередное заседание Королевского общества 4 февраля 1892 года проходило под председательством выдающегося физика, секретаря общества Джона Рэлея, так же, как и другие слушатели, пораженного опытами и мыслями Теслы. И он подчеркивал: «Вы на редкость одаренный ученый. Мой совет: сосредоточьте усилия на одной из Ваших великих идей, разработайте ее до конца, дайте миру возможность воспользоваться ею как можно скорее. Что же касается Ваших стремлений решать все вопросы, так сказать, с космическим размахом, то, право же, время для этого еще не пришло. Вы хотите от нас слишком многого…».

Космический масштаб? А как быть с предупреждением матери – только единство цели и действий? Но он – ГЕНИЙ, ни с чем не сравнимый диапазон рожденных и выношенных им идей был присущ всему его творчеству! Не в этом ли и триумф, и трагедия великого ученого?! Совет Рэлея был подобен тому, как если бы ему, Тесле – ученому-изобретателю-конструктору, посоветовали заниматься только уже созданным им, а не углубляться в «дебри электричества». Тесла, понимая, что может, хотел прорываться «сквозь тернии к звездам».

Правда, иногда Тесла «открывал целые континенты», существовавшие лишь в его воображении. Но и по пути к ним, к этим «фантастическим странам», он сумел сделать множество больших и малых открытий.

Вся жизнь Николы Теслы, ученого-изобретателя-конструктора, показывала, что он не занимался усовершенствованием уже найденного, а стремительно уходил вперед. Только такой образ существования устраивал Теслу – в движении мысли вперед.

В середине февраля Николу Теслу встречали как величайшую знаменитость в Париже. 18 февраля он повторил для членов Французского физического общества и Международного общества электриков свою первую лондонскую лекцию, и она снова имела шумный успех. Опыты произвели необычайное впечатление и дали огромный материал для работ французских физиков. Множество статей во французских, русских, немецких и австрийских журналах описывали опыты Теслы и излагали его оригинальные мысли.

Следующая лекция должна была быть прочитана во Франкфурте-на-Майне, но через два дня после выступления в Париже – 20 февраля – Тесла получил телеграмму с сообщением о тяжелой болезни матери.

Мысль о том, что он может не застать ее в живых, так напугала ученого, что он нанял специальный поезд-экспресс, домчавший его до Загреба. Тесла застал мать умирающей.

Целый день мать и сын провели вместе. Мудрая Джука Тесла одобрила планы Николы, советуя ему не поддаваться соблазнам, связанным с необычайными успехами в обществе. Наука, одна наука, одна страсть должна владеть им. Эти слова умирающей матери, единственного человека, понявшего полностью величественный замысел своего сына, были ее завещанием.

Тесла, отклонивший предложение о дальнейшей поездке в столицы Германии и России, поехал в Белград, показав всему миру, что родная страна бесконечно дорога его сердцу. Студенты Белградской высшей школы собрались перед домом, где он остановился, приветствовали великого ученого бурной овацией. В честь Теслы был дан большой обед.

Смерть матери и последние ее слова заставляли задуматься о многом. Наука, одна наука! А разве для него существует еще что-либо, кроме нее? Даже свои великолепные обеды, прославленные в Нью-Йорке едва ли не больше, чем приемы в Белом доме, разве и они не для науки? Не хотел ли он таким образом привлечь внимание передовых и мыслящих деятелей Америки к своим открытиям?

Здесь сказалась еще одна черта Теслы – самокритичность. Он ловил себя на мысли о том, что обычный человек со всеми человеческими слабостями и привязанностями вторгается в жизнь большого ученого и мешает ему. Разве не было доли тщеславия в его жизни за последние годы?