Прохоровка без грифа секретности - Лев Лопуховский Страница 21

Некоторое представление о действительном ущербе, нанесенном противнику, могут дать следующие цифры. По данным немецкого архива подразделения тд СС «МГ», находившиеся в непосредственном соприкосновении с нашими войсками, то есть в зоне досягаемости почти всех наших огневых средств, за сутки боя с 18.00 4.7 по 18.00 5.7 потеряли 152 человека (из них убитыми – 31)18. Соединения 48-го тк противника, находившиеся в более плотной группировке, потеряли несколько больше, чем эсэсовцы (в скобках – убитыми): части 167-й пд – 4.7 – 209 человек (35), 5.7 – 334 человека (39), 11-й тд, соответственно – 121 (26) и 178 (18) человек, 3-й тд – 155 (24) и 170 (23), 332-й пд – 50 (21) и 48 (20)19.

Так что преувеличивать результаты контрподготовки, проведенной Воронежским фронтом, в целом не следует. Во-первых, при тех средствах разведки, которыми располагали наши войска, трудно было установить точное местоположение конкретных целей и объектов поражения.

Опытный военачальник фельдмаршал Манштейн принял все меры, чтобы обеспечить скрытное выдвижение ударной группировки. Выход танковых соединений в районы сосредоточения, выбранные на достаточном удалении от линии фронта, осуществлялся последовательно, в ночное время, начиная с 1 июля. В районы дневок заблаговременно выдвигались средства ПВО, чтобы прикрыть танковые части от ударов с воздуха. При выдвижении войска соблюдали строжайшие меры маскировки и режим радиомолчания. Основные силы танковых дивизий 4-й танковой армии противника к 20.00 4 июля выдвинулись в исходные районы, располагавшиеся вне зоны досягаемости действительного огня основной массы нашей артиллерии (сравнить схему огня со схемой 11). При этом соединения танкового корпуса СС до дня «Х-1» без команды не могли пересекать рубеж железной дороги Белгород, Томаровка. Они начали выдвижение из глубины на машинах и бронетранспортерах под прикрытием уже начавшейся артподготовки.

Во-вторых, судя по составу, группировке артиллерии (средняя плотность не более 12 орудий и минометов на 1 км – почти в три раза меньше, чем в полосе 13-й армии Центрального фронта) и намеченным участкам сосредоточенного огня, огневые усилия были равномерно рассредоточены перед фронтом всех четырех дивизий первого эшелона 6-й гв. армии. Огонь велся в основном на глубину 3–4 км. При таком количестве целей и объектов – свыше 46 в полосе более 60 км – плотность огня, а значит, и его эффективность была низкой. Тем более что корректировать огонь в темноте было невозможно.

В то же время нельзя полностью исключить, что немцы могли использовать данные своей артиллерийской разведки, полученные в ходе контрподготовки, для ведения контрбатарейной борьбы с нашей артиллерией. В корпусе СС была создана специальная артиллерийская контрбатарейная группа из нескольких батарей 105-мм пушек из состава приданных дивизионов РГК. Дивизионы PC («катюши») после залпа сразу уходили в другой район. Батареи буксируемой артиллерии, которые вели огонь, как правило, с временных или запасных огневых позиций, могли не успеть занять основные позиции.

Схема огня и боевого порядка артиллерии 6-й гв. армии в контр подготовке. Июль 1943 г.

Таким образом, несмотря на отдельные удачные примеры применения артиллерии, контрподготовка 5 июля в целом оказалась неэффективной, и серьезно ослабить удар противника не удалось. По мнению авторов статьи в военной энциклопедии, это стало одной из основных причин больших потерь наших войск в Курской битве и, в частности, в оборонительной операции. Оказывается, «к началу наступления противника разработка плана арт. контрподготовки во фронтах не была завершена. <…> Огонь в ряде случаев велся по площадям, что позволило противнику избежать больших потерь, за 2,5–3 часа привести войска в порядок (выделено мною. – Л.Л.), перейти в наступление и в первый день вклиниться в оборону советских войск на 3–6 км». А двумя страницами далее: «К исходу [первого] дня ему удалось прорвать гл. полосу обороны 6 гв. А и на узком участке выйти ко второй полосе юж. Яковлево (а это уже на глубине 10–12 км. – Л.Л.)»20.

Увязывать большие потери наших войск в Курской битве (а это не одна сотня тысяч человек) с результатами контрподготовки по меньшей мере странно – их причины лежат значительно глубже. И дело, конечно, не только в недостаточно проработанных планах контрподготовки. При существовавших в то время средствах разведки и поражения не могло быть и речи о том, чтобы сорвать переход противника в наступление. Но нанести ему значительно больший урон было вполне по силам. Для этого на Воронежском фронте необходимо было более решительно массировать огонь и удары авиации по наиболее важным и хорошо разведанным объектам противника.

Например, не совсем ясно, почему для налетов на аэродромы противника не были использованы ночные бомбардировщики 208-й авиадивизии ночных бомбардировщиков (34 исправных самолета У-2 и Р-5) 2-й ВА, а также 262-й нбад и 244-й бад 17-й ВА, в частях которых было много экипажей, имевших значительный опыт действий в темное время суток. Они могли если не сорвать, то серьезно затруднить подготовку бомбардировщиков противника к вылету и тем самым ослабить удар его авиации по нашим войскам. Конечно, потерь при этом не удалось бы избежать, но ущерб, нанесенный противнику, стоил того. Кстати, забегая вперед, отметим, что при довольно интенсивном использовании общие потери фронтовых ночников оказались невелики – зенитным огнем за все время был сбит один У-2 208-й нбад. Дело в том, что зенитчики противника в большинстве случаев открывали неприцельный огонь как бы вдогонку самолетам – на звук мотора. Всего же в ходе операции части этой авиадивизии потеряли всего три самолета, и четыре пришлось списать из-за боевых повреждений21.

В статье военной энциклопедии, на наш взгляд, просматривается попытка оправдать низкую эффективность контрподготовки с привлечением 2460 орудий и минометов двух фронтов, огонь которых велся в основном по площадям и недостаточно разведанным целям и объектам. Согласно документам частей и соединений противника, немцы попросту не заметили советскую контрподготовку, приняв ее за «беспокоящий огонь, не причинивший серьезных потерь»22. В некоторых публикациях можно встретить утверждения, что контрподготовка не смогла сорвать наступление противника, но намеченный противником срок начала артиллерийской подготовки атаки был перенесен на более поздний срок, и сама атака началась разновременно. Однако ни в одном из известных немецких источников не упоминается о том, что пришлось менять намеченные сроки начала артподготовки и перехода в наступление. Разное время атаки переднего края главной полосы обороны 6-й гв. армии было вызвано различными условиями выдвижения к нему соединений противника.

Так, в полосе наступления 2-го тк СС в 20.30 4.7.1943 оба танко-гренадерских полка дивизии «ЛАГ» доложили, что подразделения, предназначенные для захвата передовых позиций противника, завершили свои приготовления. В 21.25 (22.25) артиллерия русских обстреляла районы сбора 1-го батальона 1-го тгп и 2-го батальона 2-го тгп, но потери оказались небольшими. Штаб дивизии и полковые штабы использовали ночь для передислокации на свои боевые командные пункты. Штаб дивизии был развернут в роще неподалеку от с. Байцуры (27 км южнее Бутово). Когда штаб прибыл к своему новому месту расположения, обергруппенфюрер Зепп Дитрих передал командование дивизией штандартенфюреру Теодору Вишу.